А на самом деле вот так было )))

Автор fenics, 13:41, 04 ноября, 2009

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

fenics

Цитата: ms743 от 08:48, 21 ноября, 2009И если креатив твой, личный, то тебе Феникс - респектище.

...нет, не мой...респект забрать, меня лопатами закидать))

Цитата: 212-й от 08:35, 21 ноября, 2009Вопрос, по моему мнению, был не сложный и не содержал в себе никакой подоплёки с моей стороны.

...я уже отвечал на подобный вопрос...в начале темы)))
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

#51
....а вот вам  :)
.- Пап, давай быстрее, а? - сказал Исаак, зубами вытаскивая из ладони занозу. - А то ведь вы до темноты не вернётесь.
Исаак сидел, скрестив ноги, прямо на жертвеннике, и несчастным не выглядел.
Авррам похлопал себя по карманам. Кремень, огниво, трут, верёвка, на поясе каменный нож.
- А, прости! - сказал Исаак и вытянулся в полный рост.
Авррам дрожащей рукой достал нож и нерешительно замер.
- Ну же, Авраам, - раздался Голос с небес, - Я всё ещё жду.
Авраам сжал нож обеими руками и поднял над головой. Исаак зажмурился и стиснул зубы.
Ничего не произошло.
Исаак понемногу открыл глаза. Потом открыл их широко и уставился на отца.
Тот, не опуская ножа, бормотал себе под нос.
- ...и у тебя были такие вот пяточки, и ямочки на попке, а когда мы приучили тебя к горшку, ты с ним не расставался, таскал его везде с собой и сидел на нём, как царь на троне...
Исаак покраснел.
- Пап, по-моему это у меня перед глазами моя жизнь должна пробегать, нет? Не у тебя.
Авраам опустил нож.
- Я не могу.
- Не можешь что? - спросил Исаак.
- Не можешь что? - спросил Голос с небес. - Давай, Авраам, не заставляй меня ждать.
- Я не буду! - крикнул Авррам, бросая нож. - Что я скажу его матери? Что я скажу себе?! Что я скажу кому угодно? Что я убил человека, потому что я боюсь своего Бога?
- Ну да, - сказал Голос, - а чем тебе не нравится твой Бог?
- Мне не нравится, - сказал Авраам, обнимая Исаака за плечи, - что у меня есть Бог, который называет нас своими детьми и при этом требует, чтобы мы убивали своих детей.
- Ну хорошо, - сказал Голос, - можешь пойти и поймать чужого ребёнка. И принести его в жертву своему Богу.
- Ха! - сказал Авраам. - Я на это даже отвечать не буду. Пойдем-ка, сынок.
- Скажи-ка, Авраам, ты понимаешь, - протянул Голос, - что теперь Я могу поразить тебя бедствиями, болезнями, смертью?
- Можешь! - воскликнул Авраам. - Но это и называется "жизнь"! Бедствия сменяют покой, покой сменяет бедствия, болезни крадут здоровье, и в самом конце - смерть. Это и есть жизнь.
- Пап, ну давай, - сказал Исаак, поднимая нож, - ну чего ты? Ну я не против, а Господь ждёт. Ну чего ты? Ну давай, ну зачем тебе проблемы, ну пааааап!
- Довольно! - раздался Голос. - Прекрасно. Наконец-то, ребята. Теперь собирайтесь и отправляйтесь домой.
Авраам и Исаак замерли, уставившись на небеса.
- Что? А. Да, это было испытание. - объянсил Голос. - Не искушение - это не по Моей части. А испытание. Этим Я дал вам обоим ценный урок. И всё такое. Только не спрашивайте - какой.
Сын с отцом молчали.
- Да, если вам, ребятки, так охота, принесите мне в жертву агнца. Агнец в кустах.
"Опять", мрачно подумал запутавшийся в кустах агнец, "Почему всегда я? Почему всегда я, чёрт меня побери? Что за извращённая, больная фантазия с одной извилиной? Блин, я всегда один. Их двое, и они радостно прирежут меня. А я один. Ладно... Как же это там... А."
- Беее, - мрачно сказал агнец, глядя на подбирающего нож Авраама, - Бее, так его. Бее.
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Ну рассказывай, как всё было... - сказал Господь задумчиво.
- Значит так. - сказал Натаниэль, доставая модель из папье-маше. - Вот это вот - Центральный Зиккурат большого делового комплекса Вавилона. Условное название "Храм Торговли".
- Храм чего? - переспросил Господь.
- Торговли. - сказал Натаниэль, сверившись с бумажкой.
Господь хмыкнул.
- Ну давай дальше.
- Итак... - Натаниэль углубился в бумажку. - В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое произошло обрушение перекрытий на всём протяжении... Ага... Затем обрушился фасад. То есть примерно так.
Натаниэль вытащил из-за пояса большую палку и несколько раз ударил по модели. Папье-маше сложилось в аккуратную горсть мусора.
- Да, - сказал Натаниэль, пряча палку, - именно так всё и было. Дальше на место происшествия прибыла соответствующая комиссия. - Он снова уткнулся в бумажку. - Они обнаружили что все, кто отвечал за технику безопасности, надзор за работами, распределение средств и так далее, в общем - все, что все теперь говорят на каких-то странных языках. Во всяком случае, активно дают понять, что не понимают своего родного.
- И? - спросил Господь, закидывая ногу на ногу.
- Предварительная версия комиссии: гнев Господен. Однако представители Церкви Истинного Бога, Другой Церкви Истинного Бога и Церкви Другого Истинного Бога, которые должны были, кстати, иметь свои представительства на четвёртом этаже Храма Торговли, в отделе "Торговля Собой И Сопутствующие Товары", от комментариев воздерживаются.
- Ну а на самом-то деле кто виноват? - спросил Господь.
- Некомпетентность. - сказал Натаниэль. - Ну если не умеешь воровать - чего браться-то?
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.


fenics

- Ну? - прошептал Иисус на ухо Иуде, не разжимая объятий. - Сколько?
- Тридцать. - прошептал Иуда Иисусу. - Больше не смог, товар не ходкий.
- Молодец! - воскликнул негромко Иисус, одновременно слегка пиная его в колено. - Коммерческая жилка. Только без дурацких шуток.
- Угу. - согласился Иуда. - Ладно.
- Десять отправишь маме в Назарет, десять Магдалине в Капернаум, десять вам до конца недели. - прошептал Иисус. - Пейте, гуляйте, горюйте и скорбите.
- Понял. - прошептал Иуда.
- Только ты смотри, - прошептал Иисус, - без махинаций своих. Я же всё равно узнаю. Ты знаешь, я предателей не люблю...
- Ты чего! - воскликнул Иуда обиженным шёпотом. - Когда это я Тебя подводил?
- Ну молодец, - прошептал Иисус, хлопая Иуду по плечу и разжимая объятья. - Так, брось железку!! - закричал Он тут же. - Я тебе говорю! Отнимите у Петра эту штуку! Брось, Я тебе сказал! Прекрати размахивать, покалечишься!
- Простите, милостивый господин, - сказал Он, поднимая отрубленное ухо Второго Воина и сдувая с него пыль. - Вот, как новенькое. Сейчас пришпандорим. А ты, - сказал Он, поворачиваясь к Петру и грозно нахмуриваясь, - ты верни меч, где взял. И подумай о своём поведении
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Привет! - воскликнул Сатана дружелюбно.
Авель отпустил овцу, которую расчёсывал, и посмотрел на него.
- Привет. - сказал Авель.
- Я слышал, ты с братом опять поссорился? - спросил Сатана.
- А тебе что? - сказал Авель. - Я не должен разговаривать с тобой.
- Это почему это?! - изумился Сатана.
- Потому что ты хитрее всех зверей полевых. Потому что ты соблазнил маму с папой и они согрешили.
- Ну во-первых. - сказал Сатана, наклоняясь и почёсывая овцу за ухом, - Ну и что, что хитрее? Ну хитрее зверей полевых. Лесные меня уже уделывают. О слонах и не говорю. А уж родители твои вообще не звери полевые. Так что во-вторых, как и чем я мог соблазнить? Поверь мне, это всё из-за яблока. Кое-Кто придумал всю эту кутерьму с яблоками и использовал твоих родителей в Своих целях.
Авель хмыкнул.
- Я охотно верю, что цели были праведные. - сказал Сатана покорно. - Но это были не мои цели.
Он помолчал.
- Так ты опять поссорился с братом. - сказал он через некоторые время. - Кстати, зови меня Натаниэлем.
- Это он со мной поссорился... - сказал Авель со вздохом. - У него какие-то проблемы и он всё время на мне срывается.
- Ну что ж ты. Он же твой брат! - воскликнул Натаниэль. - Ты обязательно должен с ним помириться.
- Как?.. - спросил Авель. Он задумчиво повертел в руках гребень и посмотрел на Сатану.
- Ну как твои родители мирятся, наверное. - сказал Натаниэль задумчиво. - Они же наверняка иногда ссорятся?
- Ну да. - сказал Авель. - Папа целует маму и говорит, что больше не сердится. А она целует его и говорит, что тоже больше пока не сердится.
- Ну видишь, - сказал Натаниэль, - подойди к Каину, обними его, поцелуй и скажи что больше не сердишься. А что у него там за проблемы?
- Ну у него с его грядками какая-то ерунда, - объяснил Авель, - в общем какие-то гусеницы съедают всё раньше, чем мы сами успеваем съесть.
- Ну я не знаю, - сказал Натаниэль, осматривая небольшое стадо Авеля, - у тебя вроде дела идут ничего. Дал бы ему пару советов, как более успешный...
Авель ухмыльнулся.
- Зачем? Я пасу овец и коз, а он выращивает траву. Я ничего про траву не знаю.
- Ну ты и про овец и коз раньше ничего не знал, - сказал Натаниэль, кивая сам себе, - а у тебя с ними никаких проблем. Просто скажи, что ты думаешь по поводу этих гусениц. Выскажи своё мнение. Наверняка он оценит твою помощь. Поцелуй, братский совет - и братский мир навсегда. Ничто так не укрепляет дружбу, как уверенный покровительственный тон и пара влажных поцелуев. Где он сейчас? Пойдем и немедленно наведём между вами дружбу навека.
- Он вон на том поле, - сказал Авель. Они с Натаниэлем поднялись на гребень небольшого холма и увидели спину Каина, склонившегося над своими растениями. - Ээй, Кааин!
Каин дёрнулся как от удара, но не повернулся.
- Не слышит, - сказал Авель, - странно.
- Привлеки его внимание, - сказал Натаниэль, - вот камешек. Кинь в него, он почувствует и обернётся.
- Не тяжеловат?.. - спросил Авель, взвешивая камень в руке.
- Ну ты в голову-то не целься, - сказал Сатана, - просто брось, пускай упадёт рядом.
Авель бросил. Камень упал на большую дыню, разбив её и обрызгав Каина. Тот повернулся.
Авель радостно помахал ему рукой и побежал вниз по склону, широко расставив руки и улыбаясь.
- Пойду-ка я, - сказал Натаниэль сам себе, - мне, пожалуй, потом расскажут, чем всё кончилось.

Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.


fenics

Осторожней! - воскликнул Господь, отдёргиваясь. - Не мышь, чай, лечишь.
- Не шевелись, - сказал Натаниэль спокойно. - Поболит и перестанет.
Он аккуратно приложил марлю, смоченную спиртом, к рассечёному виску Господа.
- Ну рассказывай, - сказал он, с треском раздирая бинт, - и как Нас угораздило?
- Ну как, - сказал Господь хмуро, - там темно. Я упал. Ударился.
- Ну да, - согласно покивал Натаниэль, - и Сам Себе щёку ногтями расцарапал. Беспокойное местечко-то, Осия. Ландшафт суровый, бьёт сильно...
Господь разражённо закатил глаза.
- Ну хорошо, это был Иаков. Я в темноте нарвался на Иакова. Блин, тяжёлый такой...
Сатана поднял брови.
- Ты бы его сейчас видел! - воскликнул Господь. Чело его посветлело. - Я его так уделал! Его мама теперь родная не узнает.
- Да-да, - сказал Натаниэль, - придёт к нему его старенькая, почтенная матушка и скажет - "А где же мой Иаков?". А там уже нет никакого Иакова. "Нету тут больше твоего сына Иакова, дорогая", скажут ей люди, "только некий Израиль". Где ты имя-то такое взял - Израиль.
- Ну не мог же Я его просто так отпустить. - сказал Господь. - Пришлось придумывать на ходу. Мужик-то суровый, заметный. Отец народов. Лучший друг овцеводов...
- Переименовывать-то зачем? - спросил Сатана. - Ну придумал бы ему прозвище. Скажем, Иаков "Стукнутый". Или Иаков "Толстый". Имя-то зачем менять?
Господь пожал плечами.
- Он Меня три раза головой о камень ударил! - сказал Он, осторожно трогая повязку...
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

#56
.Иаков вышел и плотно затворил за собой двери загона.
Наступила тёплая, тёмная и пахнущая навозом тишина.
- Мее. - сказала одна овца после некоторой паузы.
- Я с тобой совершенно согласен, - сказал негромкий голос.
С хлопком посреди хлева возник Натаниэль. Он запалил фонарь и внимательно осмотрел свои ноги.
Ноги были обуты в резиновые сапоги. Натаниэль потоптался чуть-чуть, по щиколотку завязая в навозе, и довольно подмигнул сам себе.
- А главное, сухо. Иаков с Лаваном, между тем, тут в сандалях ходят.
Вдохнув полной грудью, Натаниэль закашлялся.
- Вот она какая - жизнь. В начале боль, в конце боль, а в промежутке - дерьмо, ежедневно и стабильно... Ладно.
Он закатал рукав и вытащил из питьевой колоды пару тополиных прутьев, с которых полосками была срезана кора.
- Чудо селекции Иаков, - хмыкнул Сатана, - помесь генетика с гаишником. Ладно. Наш скот сегодня тут.
Аккуратно осмотрев овец в противоположном загоне, Натаниэль выбрал одну.
- Первый раз у нас? - спросил он, закатывая второй рукав и доставая из кармана банку белой краски. - Предлагаю краситься перьями.
- Мее. - сказала овца.
- Это на ваше усмотрение, - согласился Натаниэль, ловко размазывая краску, - Правила ухода знаете? В бассейне шапочку носите?
- Мее. - сказала овца, отсупая на шаг.
- Ну что вы, - сказал Сатана, - совсем не секутся. Ничуть. Чудесный сильный густой волос. А то и два... Да что там, много чудесных сильных густых волос.
"Ещё пара месяцев", прикинул он, насвистывая, "и Лаван пойдёт по миру. Посмотрим, посмотрим..."
Он по-настоящему любил по-настоящему свою работу.
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

абревиатура

блин, как отказаться от того, что бы тема, в которой ты отвечал хоть раз появлялась в непрочитанном, каждый раз, когда там что нить новое появиться.

а то задолбал уже этот бред
каждый раз появляется
Я полковник! Я командую парадом! Я в звездах! На белом коне! Я полковник! Я командую парадом!


fenics

...дружище, в настройках посмотри))
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Я надеюсь, там будет хотя бы весело! - сказала Елена Прекрасная капризно.
Харон пошевелил бровями и ухмыльнулся.
- Ну это как тебе повезёт... Скажу заранее, тебе не повезёт. Будет очень скучно. Усаживайся. Монетку за перевоз - сюда.
Елена надменно посмотрела на него.
- Это та, которую вкладывают в рот? - спросила она холодно и уставилась на лодку. - Очень надеюсь, что мне не подложили такую свинью. Я могла бы ей подавиться!..
Харон вздохнул. "Блондинка," подумал он, "опять блондинка. Откуда в Греции столько блондинок?"
- Ну что ж делать, - сказал он, - усаживайся так.
- Из чего это твой шлюпец? - спросила Елена, касаясь мизинцем борта лодки.
- Из обрезков ногтей. - сказал Харон.
Елена резко отдёрнула руку. Лодку качнуло.
- Какая гадость! - воскликнула она.
- Символично. - объяснил Харон. - Ногти символизируют смерть и жизнь одновременно. Правда, килевая устойчивость плохая. Так что не дёргайся.
Елена ещё раз прожгла его взглядом.
- Итак, - сказала она, аккуратно усаживаясь на скамеечку и подбирая ноги, - почему же в Аиде будет так скучно?
- О! - воскликнул Харон, отталкиваясь от берега. - Это очень просто. Потому что никто не знает - чем заняться.
- Ну можно организовать вечеринку, - сказала Елена задумчиво, - с музыкой и танцами.
- Скучно, - сказал Харон, - и потом, никто не соглашается приготовить закуски. И музыканты говорят, что наигрались на том свете и на этот раз обойдутся парой коктейлей и лягут спать пораньше.
- Ну любительский оркестр собрать... - сказала Елена неуверенно. - Неужто там нет музыкантов-любителей?
Харон посмотрел на неё поверх очков.
- Ну есть один... гм... Только знаешь, Он не умеет играть, и никто не решается Ему сказать. Он там вообще-то главный.
- Аид? - осведомилась Елена.
- Ну не гой, да... - ответил Харон. - А, ты о том... Ну, сама увидишь. Секунду.
Харон перестал грести и встал в полный рост.
- Так, проклятые души! Ау, не слышу стонов! Интенсивнее, интенсивнее!
Из леса, окружающего мрачную реку, раздалось глухое недовольное бормотание.
- На том свете отдохнёшь! - крикнул Харон. - Ну в смысле... Ну вы поняли! Вперёд, дама ждёт!
Проклятые души, недовольно потягиваясь и зевая, выползли из-за деревьев и начали неубедительно завывать.
Усевшись, Харон кивнул Елене.
- Видишь, с чем работать приходится, - сказал он, - никакого старания. Никакого тщания.
- А завести любовную связь? - спросила Елена, оживляясь. - Можно ведь на твом свете завести любовную связь?
- Можно, - кивнул Харон, - и тебе это очень быстро надоест.
- Это мне никогда не надоест! - воскликнула Елена.
- Ну знаешь, - сказал Харон, оглядываясь через плечо. - А, почти приплыли. В общем, тебе быстро надоест. Тебе всё быстро надоест. И все.
- Я думала, на том свете огромный выбор мужчин и стабильный приток свежих лиц. - сказала Елена.
- О да, - сказал Харон, подгребая к берегу, - Более того. После того, как твоё собственное свежее лицо послало куда-то тысячу кораблей...
- Тысячу восемьдесят два, - сказала Елена с гордостью в голосе, - у меня и список где-то был.
- Неважно. В общем ты стала самой желанной. И теперь каждый юноша, умерший от неразделённой любви и гормонального бунта, будет добиваться тебя. И так - каждый день. Тысячи лет. Пылкие влюблённые.
- Звучит неплохо! - сказала Елена.
- Ты удивишься, узнав что сделают смерть и вечность с твоим либидо. - сказал Харон, - Вот мы и на месте.
- Погоди. - сказала Елена, выбираясь из лодки. - То есть быть мёртвым ужасающе скучно?
- Именно, - кивнул Харон, - именно это я тебе объясняю последние четверть часа. И я не понимаю, что вы каждый раз такие удивлённые. У вас была жизнь, у всех! Что ж вы жизнь скучали?
Елена нахмурилась.
- Вставай, клубок мёртвых блох! - воскликнул Харон, пиная что-то. - Это Цербер, - пояснил он, - только он тоже спит.
Цербер заворчал, сворачиваясь в ещё более уютный комочек адской шерсти.
- Ну блин, - сказал Харон, - ладно-ладно. Позоришь меня перед дамой? Ну посмотрим, посмотрим... Про Муму слышал?
Цербер заворчал чуть громче и спрятал один из носов под лапу.
- Ладно. - вздохнул Харон. - Всё. Добро пожаловать в Вечность. Можешь звать меня Натаниэль. Тебе вверх по лестнице и налево. Увидимся.
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.


fenics

#60

.Натаниэль удивлённо поднял брови. Дверь кабинета Господа была закрыта. И на неё была наклеена табличка.
На табличке значилось: "Бога нет".
- Что значит "нет"? - сказал Натаниэль. - Ещё вчера был.
- Есть Я. - хмуро сказал Господь, открывая дверь. - Я отдыхаю. Чего надо?
- Тебе письмо, - сказал Натаниэль, помахивая длинным коричневым пакетом. - Не знаю, правда, откуда. В ящике валялось...
- Давай сюда. - сказал Господь, протягивая руку.
- Станцуй! - воскликнул Натаниэль, поднимая руку над головой.
Господь без труда отнял у него конверт.
- Я те дам - "станцуй". - проворчал Он. - Свободен.
Он распечатал конверт и вытащил длинный, осыпающийся свиток.
Свиток гласил:

Новый хит в любимой серии!
Что-то пошло не так? Творение сложнее, чем Вы предполагали? Люди считают, что Вы допустили слишком много ошибок?

Мессианство Для Чайников - Воплотитесь В Образ Живой И Скажите Всем, Что Всё Так И Было Задумано!

Зачем разрешать Сатане объяснять людям - что Вы имели в виду, если Вы можете сделать это сами?

Первому покупателю - плащаница в подарок!!!

Заказывайте бестселлер нескольких тысячелетий наложеным платежом в издательстве "Демиург И Тауматург Медиа, учебные пособия для начинающих Творцов, Лжепророков, Пророков, Всадников Бледных На Коне Горящем и Веб-дизайнеров"!
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics


Соломон затаил дыхание. Царица Савская осторожно открыла двери и уставилась на бассейн.
- Как интересно. - сказала она.
Присев на корточки, она постучала по прозрачному стеклу, покрывающему бассейн.
- Восхитительно! - сказала она. - Я гляжу, ты действительно изобретательный малый.
Она повернулась к Соломону и его свите.
- Вот оно что, - сказала она, - великий царь прислушивается к слухам. Опускается. До слухов.
Соломон открыл рот, чтобы говорить.
- Ладно, ладно, - отмахнулась царица, - не оправдывайся только. У тебя достаточно жён, чтобы перед ними оправдываться.
Она ухватилась за свои юбки и задрала платье до колен, открывая довольно стройные и почти неволосатые ноги с немного пухлыми коленками.
- Все видят? - Она повернулась. - Все как следует разглядели? Это ноги царицы. Видите, какие они?
Не опуская юбок, она снова повернулась к Соломону.
- Гляди внимательнее, царь. - она бросила юбки и поднесла руки к вырезу. - А теперь сюда. - Она указала на своё лицо. - А теперь внимательно смотри сюда. Ты больше никогда ничего этого не увидишь.
Махнув своим слугам, она величественно последовала в выходу. Возле мажордома она притормозила.
- "Соломон. Хитрее Одиссея". - прочитала она слоган на фуфайке замершего мажордома. И снова повернулась к Соломону. - Это не у меня, дорогой мой, ноги козлиные. - крикнула она. - Это ты сам козёл. Весь, целиком. Счастливо оставаться, о мудрейший из людей!
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Ну уже чуть получше. - сказал Господь. - Руки ниже, это раз. Чуть интенсивнее - это два. И когда ты говоришь ей "Я люблю тебя" - она должна чувствовать твоё теплое дыхание. Ты же зубы почистил?
Адам долгим, пристальным взглядом посмотрел на Господа.
- Тебе обязательно смотреть? - сказал он.
- То есть? - удивился Господь.
Адам приподнялся и сел. Ева тоже села и сорвала травинку.
- Ну Ты же говорил, что секс - момент единения двух душ. - сказал Адам, разводя руками. - Нигде не говорилось, что при этом должен ещё кто-то присутствовать. Я думал, единение подразумевает уединение.
- Так Мне тут! - сказал Господь недовольно. - Я Вселенная! Как вы уединитесь от Вселенной?
- Может, шторы сделать? - предложила Ева. - Или хотя бы за кустом.
- Или можно шалаш построить! - сказал Адам.
Господь оторопело переводил взгляд с Адама на Еву.
- Вы что, действительно хотите чтобы Я не смотрел? - сказал Он тихо.
Адам и Ева закивали.
- Но Я же Всемогущий и Всевидящий! - воскликнул Господь. - Какой же Я тогда буду Всевидящий?
- Какой же Ты Всемогущий, если не можешь просто не смотреть? - сказала Ева. - А Всевидящий - это вообще ужасно. Бог-вуайерист - это же кошмар просто...
- Да как хотите! - воскликнул Господь. - Делайте как хотите! Меня не волнует - правильно, неправильно! Решайте дальше сами! Можете хоть всю жизнь неправильно сексом заниматься! Да хоть чего стесняйтесь дальше! Только от Меня больше помощи не дождётесь, молите - не молите. Всего хорошего.
Он исчез.
- Так, отлети от него! - раздался Его раздражённый Голос с некоторого отдаления. - Кто так опыляет? Топчешься как бегемот! Я бы пальцем лучше справился! Бери пример с пфсссс. Так. Аккуратно подлетай... Коснулся пестика... Коснулся тычинок. Улетаешь. Ну вот, видишь как просто?...
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Ну, - сказал Натаниэль, оглядываясь, - ничего вроде не забыли? Записную книжку взял?
- Взял, взял... - сказал Господь, похлопав Себя по карману.
- Ну... - Натаниэль его обнял коротко и отпустил. - Присядем на дорожку?
Они присели.
- Ну ты расскажи что ли... - сказал Господь неуверенно. - Надо ж, столько лет как Господь, а Я даже не знаю, чего от них ждать.
- Ну... - Натаниэль задумчиво почесал переносицу и закинул ногу на ногу. - Во-первых, следи за тем, что говоришь.
Господь хмыкнул.
- Ну постараюсь. - сказал Он. - У меня всё записано! - Он достал из кармана новенькую Книгу в жёлтой обложке. - На этот раз буду действовать строго инструкции.
- Я с тобой хотел об этом поговорить, - сказал Натаниэль, - по-моему Тебе её стоит оставить...
- Зачем?! - поразился Господь.
- Боюсь, не подействует. Понимаешь, это - для тех, у кого получилось ещё в первый раз. По первой книге.
- Это у кого это? - поинтересовался Господь. - Посмотри сюда.
Он достал ещё одну Книгу, раскрыл на последней странице.
- Тираж - один экз, печать офсетная, гарнитура "Таймс". - прочёл Он. - Один экз.
- Ну у Тебя в итоге не получилось. - сказал Сатана. - И люди - другие. Не такие, как в этой книжке. К примеру, Ты знаешь, что они придумали делать с овечьими кишками?.. Чтобы не заводить детей. По-моему, проще вырастить трёх-четырёх детей, чем вырастить стадо баранов.
- Странно, - сказал Господь, - не заводить детей очень просто. Для этого достаточно не заниматься сексом.
- Они простых решений не ищут... - сказал Натаниэль. - Вот Ты им всё и объяснишь.
Господь пожал плечами.
- Ну это из-за того, что у них десять пальцев. Я всегда говорил, что это очень тяжело. Удивительно, что среди них вообще ещё попадаются разумные.
- Ни разу не видел ни одного. - сказал Натаниэль. - Если встретишь, запиши адрес.
- Хорошо, - сказал Господь, - а что кроме бараньих кишок?
- Ну как я уже говорил, следи за тем, что говоришь. - сказал Натаниэль. - Они всегда всё неправильно понимают и тебя могут счесть сумасшедшим.
- Ну... - сказал Господь.
Натаниэль поднял руку.
- А сумасшедших они предпочитают убивать. Поэтому они всё время убивают друг друга.
- Ну... - сказал Господь.
- И никогда не говори им всей правды. Они её знают, поэтому не верят тому, кто говорит им правду.
- Ну... - сказал Господь.
- И обычно после этого его убивают.
- Что?! - воскликнул Господь.
Натаниэль кивнул.
- Чё-то Мне уже почти расхотелось, - поёжился Господь, - может, Мне им там вообще ничего не говорить?..
- Ну, смысл тогда... - протянул Сатана. - Хотя если Ты не будешь ничего говорить, тебя сочтут опасным.
- И убьют? - уточнил Господь.
- Не сразу. - сказал Сатана. - Люди боятся убивать опасных. И потом, опасность привлекает людей. Они любят опасность. Поэтому они курят и ходят на рок-концерты.
Натаниэль вытащил пачку сигарет и закурил.
- Да, - протянул он, - и последнее, пожалуй. Когда всё-таки захочешь им объяснить что-то простое, а Тебе явно придётся, используй аллегории.
- Аллегории?! - поразился Господь.
- Ну да. И притчи. Только знаешь, - сказал Натаниэль, - без имён, дат, мест, просто о ком-то откуда-то. А то их не убедить.
- Ничего себе... - Господь почесал в затылке.
- Только не детям. - сказал Натаниэль, разглядывая огонёк сигареты. - Их Ты не обманешь. С ними разговаривай нормально, иначе они не поверят.
- Ладно. - сказал Господь, вставая. - Знал бы заранее - не ввязался бы. А теперь давай прощаться.
Натаниэль встал и выбросил сигарету.
- Ну, давай... - сказал он, пожимая Богу руку. - Буду ждать Тебя назад...
- Никаких вечеринок. - сказал Господь строго. - Я всё равно узнаю.
- Да с кем тут развлекаться... - сказал Натаниэль. - Тут все как мёртвые.
- Уберись к Моему возвращению. - сказал Господь ещё строже.
- Куда?! - воскликнул Натаниэль.
- Не ты уберись! - сказал Господь. - Помещение почисть. Влажная уборка. Косметический ремонт. Времени у тебя будет достаточно, почти треть века.
- Ну... - сказал Натаниэль задумчиво. - Я конечно понимаю, что Ты любишь всё по-быстрому... Вселенную в шесть дней, человека в полчаса.... Но ремонт требует навыка...
- Ну хорошо, - сказал Господь сварливо, - просто покрась потолки. Я вернусь и сделаю новую мебель.

Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics


- По-моему он норный, - сказала Ева задумчиво, - когда ты утром встаёшь, в земле всегда норка остаётся...
Она опасливым резким движением коснулась его.
- Эй! - воскликнул Адам, отскакивая, - прекрати! Это доовольно неприятно.
Господь посмотел на него поверх очков.
- Ну что-то тебе с ним определенно придётся сделать. - сказал Он. - Мы не можем позволить тебе разгуливать по Эдему с этой... гм... наперевес.
- А он мне нравится. - сказала Ева неожиданно. - Давайте оставим его себе.
- А что, кто-то собирался его выгнать? - занервничал Адам, закрываясь руками.
- Ну теперь нет, - сказала Ева, - теперь оставим... Давай назовём его Бэмби? Хороший... хорошой... - сказала она, ласково поглаживая его.
Адам слегка поморщился.
- Это... э... я думаю, Стремительный... или Турбина... эээ... гм... Убийца... никак не Бэмби... - проговорил он, подёргиваясь на каждом "хороший".
- Никаких "оставим". - строго сказал Господь. - А если ты выбьешь кому-нибудь глаз? Или потревожишь пчёл в дупле?
Он отвёл руку Евы.
- Значит так. Либо надень на это, ну, намордник, - сказал Он, - либо избавься от него. Мы его совершенно не знаем и не можем ему доверять. И - Он наставил палец на Адама. - за него ты отвечаешь. Сам кормишь, сам выгуливаешь.
- А можно, я его буду кормить?.. - спросила Ева. - Ой. Куда он делся?
Адам резко посмотрел вниз.
- Эй! - сказал он, щупая себя. - Это что?
- Ну видишь, - сказал Господь с облегчением, - он сам не захотел с нами оставаться.
- Это Ты его спугнул, - сказал Адам, оглядывась и слегка пригибаясь, чтобы посмотреть под кустом, - он Тебя испугался. А я к нему уже начал привыкать...
Ева всхлипнула.
- Бэмби! Бэмби! - позвала она, вставая на четвереньки и прочёсывая траву. - А если он упал? А если он на спинку упал и сейчас перевернуться не может?.. Вы представляете, как ему страшно и одиноко?.. Иди ко мне, малыш!
- Какой он тебе малыш! - возмутился Адам. - Да по нему же было видно - боец! Воин!
Господь покачал головой.
- А это... зачем он был нужен, говоришь?.. - спросил Адам..
- Чтобы мочиться стоя. - сказал Господь строго.
- А почему вверх? - спросила Ева.
Господь закашлялся.
- Пошли прочь оба! - сказал Он. - И помойте руки - вдруг у него были блохи. Да, - Он кивнул на Сатану, - этого с собой заберите. Что-то он совсем задохнулся... Прекрати хохотать, когда к тебе Творец обращается!
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Ой, только не надо! - воскликнул Иисус, взмахивая рукой. - Если вы имеете право судить, Я имею право прощать.
- Это почему это? - строптиво спросил Фарисей. - Не вижу никакой связи.
Иисус ухмыльнулся.
- Ну не Моя вина, если ты чего-то не видишь, правда? - сказал Он. - Зависимость тут прямая и простая.
- Ха! - сказал Фарисей. - Старый приём того, кому нечего сказать. Крикнуть "да тут всё ясно, говорить не о чем" и не объяснять ничего.
- И не буду я тебе ничего объяснять! - сказал Иисус. - Я имею право отпускать грехи, пока ты имеешь право судить о грехах. Если ты чего-то не понимаешь, это не Моя проблема.
- Судить о грехах - это видеть грехи. А отпускать грехи значит освобождать человека от их груза, правда? - сказал Фарисей.
- Кто ж спорит, - сказал Христос, усаживаясь на ступеньку и закидывая ногу на ногу, - тут у тебя всё правильно. Но связи ты всё равно не видишь.
- Но осуждая грех, Ты просто констатируешь его, так ведь? - сказал Фарисей, загибая палец.
- Естественно, - сказал Иисус. - На то он и грех. Пока ты не осуждаешь его, он не будет грехом. Дальше-то что?
- Но отпуская грехи, Ты говоришь человеку "ничего, всё в порядке, забудь о том, что было".
- Ну а что, плохо что ли?.. - воскликнул Иисус. - Человеку приятно, Мне несложно...
- Ну как ты можешь говорить человеку, что ничего не было? - воскликнул Фарисей, разгибая палец и поднимая его к потолку. - Он должен нести груз своих грехов до конца своей жизни, и снять его может только Господь. После смерти.
- То есть ты хочешь сказать, - сказал Иисус, - что человек до самой смерти должен нести груз сказанного ему о его плохом поведении и никто не вправе сказать ему "расслабься, всё будет в порядке, не икай и не нервничай"?
Фарисей вздохнул.
- С Тобой совершенно невозможно говорить! - сказал он. - Ты всё ставишь с головы на ноги.
- Да что ты, - сказал Иисус, - и что Я сейчас поставил с головы на ноги? По-моему Я просто говорил слова. Ты придаёшь им так много значения. У слов только одно значение.
- Какое это? - поинтересовался Фарисей.
- Прямое! - воскликнул Иисус. - Все слова значат одно, и всё есть слова. Ты не можешь приказать солнцу, сказав ему: "Встань на западе". И я не могу. А знаешь почему?
- Почему? - спросил Фарисей.
- Потому что где солнце встаёт, там и восток. Это твои словесные парадоксы, а не мои. Какая разница, что Я скажу человеку, когда ему плохо? Скажу Я ему "Ты прощён и грехов твоих на тебе нет", или я ему скажу "Что ты течёшь, сядь спокойно и отдышись" - ну какая разница?
Толпа повернулась к Фарисею.
- Ну вообще по-моему большая. - сказал Фарисей задумчиво. - Сказать Ты ему можешь что угодно...
- Ага! - воскликнул Иисус, наставляя на Фарисея палец.
- Но что будет правдой, а что неправдой?
Толпа повернулась к Иисусу.
- Вопрос, конечно, интересный... - сказал Иисус, пожевав губы. - А знаешь, что я тебе скажу? Правда будет правдой, а неправда неправдой. Правда, несложно?
Фарисей посмотрел вверх и смахнул с волос штукатурку.
- Это что?.. - спросил он, глядя на опускающуюся кровать.
- Это наш друг! - крикнули с разобранной крыши. - Он расслабленный! Вы не могли бы для ничего что-нибудь сделать?
- Я щас всё сделаю. - сказал Иисус сурово. - Я щас всё брошу и буду для него делать что-нибудь. Ну что? Горшок тебе поменять? Одеяло крестиком вышить? - спросил Он у расслабленного. - Может, бульончику с лапшичкой? А? Ты только скажи!!
- Я... - прошептал расслабленный.
- Это уже никуда! - крикнул Иисус, закипая.-Вам тут что, общественное место? Я вам что, подай-принеси? Тут серьёзный разговор! О серьёзных делах! Вам там что, крышу снесло? А ну встал и вышел! Так, встал и ушёл!
Расслабленный вскочил.
- И койкоместо своё не забудь! - крикнул Иисус ему вдогонку. - Бульон ему! Сделай ему что-нибудь!
Бывший расслабленный, прижимая к себе скомканный матрас, продирался сквозь толпу к выходу.
Толпа зааплодировала.
И ужас объял всех, и славили Бога и были все исполнены страха, и говорили: чудные дела видели мы ныне.
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Будешь. - сказал Господь с угрозой.
- Не буду! - сказал Натаниэль.
- Будешь. - сказал Господь спокойно.
- Не буду!! - воскликнул Натаниэль.
- Будешь. - сказал Господь, вкладывая в свой голос всю обреченность Вселенной.
- Не буду! Не буду! - воскликнул Натаниэль.
- Придётся. Ты же их искусил.
- Ничего подобного! - возмутился Натаниэль.
- Ты-ты.
- Нет, не я.
- А кто тогда?!
Натаниэль показал пальцем.
- Не наглей. Ты виноват?
- Виноват. - сказал Натаниэль. - Это моё второе имя. Натаниэль Виноват. Фамилия будет Во Всём. Из местечка Всегда И Заранее.
- Ну вот видишь, - сказал Господь, - значит будешь. Обречён фактически.
- Не собираюсь я! - крикнул Натаниэль. - Это ты глупо придумал, ходить на чреве. Я тебе что, человек-ящерица? Это просто глупо будет выглядеть.
- Надо. Понимаешь, - сказал Господь со вздохом, - есть такое слово - "надо".
- Кому?!
- Тебе.
- Ну хорошо. - сказал Натаниэль. - То есть плохо, конечно. Но ладно. Но только по четвергам.

Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

.- Ну как он? - спросил Сатана.
Господь грустно посмотрел на свернувшегося в клубочек Адама.
- Никак. Бегал кругами. Орал.
- Орал? - сказал Сатана. - Что орал?
- Цитирую: "Аааааааааааааааааа". Конец цитаты. - сказал Господь печально.
- А что это у него под мышкой?.. - сказал Сатана. - Это у него волосы так растут?..
- Это кошка. - сказал Господь грустно. - Вернее, пшшшшфссссс. Он с ней не расстаётся.
- И она не возражает?... - поразился Сатана.
Господь пожал плечами.
- Кажется, не возражает. - сказал Сатана, принюхиваясь. - Вообще. В целом.
- Живая она. - сказал Господь. - Это от него пахнет.
- По-моему Ты что-то не так сделал... - сказал Сатана задумчиво.
- Что не так-то? - сказал Господь. - По образу и подобию.
В голосе Его появилось уныние.
- Ну по образу и подобию, допустим, я уже видел, что Ты сделал. - сказал Сатана, листая Книгу. - Очень милые зверушки. Крупные, но милые. А, вот! - он протянул Книгу Господу. - Пожалуйста. Ты вдохнул в него Дух Свой?
- Нет... - Господь пробежал глазами строчки. - Ничего похожего не делал.
- Ну вот и всё. - сказал Сатана. - Вот он у Тебя и овощ... - Он опять принюхался. - Типа чеснока.
- Чеснок - трава, - сказал Господь, не отводя глаз от Книги, - ага. Всё ещё не поздно исправить. Только чур не Я.
- А кто?! - воскликнул Сатана.
Минутная тишина.
- Нет, нет, - сказал Сатана. Лицо его расплылось в улыбке, - ну Ты что, в самом деле!
- Я не могу. - сказал Господь.
- Почему?!
- Ты посмотри на его дёсны. Зубы. У него изо рта пахнет как от землеройки. Собственно, он съел землеройку. Она же пффссш.
- И Тебе будет противно. - догадался Сатана.
- Да.
- А мне - нет? - сказал Сатана.
- Ты же Нечистый!
Сатана вздохнул.
- Очень миленький "логический" вывод, но есть одна проблема. Во мне нет Духа Божьего. Так что давай, взмахни рукой и прикажи ему стать Вдохновенным.
Господь покачал головой.
- Только рот в рот. - сказал Он. - Никаких "взмахни рукой". Ну чё ты ломаешься, ты же любишь дунуть, я знаю!
- Но Духа-то во мне по-прежднему нет! - воскликнул Сатана с тревогой.
Господь покопался в карманах.
- Держи. - Он протянул Сатане что-то маленькое и блестящее.
Сатана рассмотрел протянутое.
- Я гляжу, у Тебя всё предусмотрено. - сказал он со вздохом. - В пластинках? Банановый... А нет с перечной мятой?
Господь протянул ему другую упаковку.
- Слабоват Дух получится, конечно, - протянул Он, глядя на Адама, - всё равно будет скотина скотиной. Ладно, в Еву Я сам вдохну. При изготовлении.
Сатана кинул в рот пластинку, разжевал её, склонился над Адамом. Поморщился.
Глаза его заслезились.
- У Тебя нет носового платка? - спросил он жалобно. - Или, лучше, кусочка брезента?..

Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

.- Не знаю, - сказал Голиаф, задумчиво глядя на Давида, - по-моему это не по правилам.
Давид пожал плечами.
- Мы же разные весовые категории! - сказал Голиаф. - Может, правила поменяли?
Давид снова пожал плечами.
- Правило, по-моему, всегда одно. Кто победил, тот победитель. - сказал он.
Голиаф хмыкнул.
- Ну я понимаю, ты весь такой белокурый, красивый, молодой. И плащ там, шлем, сандалики, стиль "милитари"... Только вот сюда посмотри...
Голиаф слегка напрягся и его мышцы вздулись огромными валунами.
- Вот, смотри. - Голиаф провёл пальцем по плечу. - Знаешь, что это?
- Рука? - сказал Давид.
- Это годы. Годы усилий и тренировок. - сказал Голиаф спокойно. - Это то, что будет оценивать судья. Вложенные усилия. Вот что ты сделал, чтобы быть молодым, белокурым и красивым?
Давид молча сунул руку в сумку.
- Вот и я о том же... А я потратил на это... - Голиаф ещё раз провёл пальцем по мускулу. - целую вечность. Эй!
Камень, пущенный Давидом, ударил Голиафа по лбу. Тот пошатнулся и сел на землю.
- Что ты... Эй! - ещё от одного камня Голиаф заслонился лёгким щитом. - Ты что творишь?
Давид снова пожал плечами и достал камень побольше.
- Парень, знаешь, это неспортивно... - воскликнул Голиаф, прячась за щитом. Камень ударил по щиту и отскочил. Давид снова подобрал его и начал раскручивать пращу.
В три быстрых прыжка Голиаф подлетел к нему, отнял пращу, сбил шлем Саула на его глаза и острожно придавил его к земле.
- Так. И что на тебя нашло? Я понимаю, что тебе очень хочется выиграть, но для этого надо работать!
Давид, мыча сквозь сжатые губы, попытался вывернуться.
- Не надо отмалчиваться. Давай, поговори со мной. Если ты, вместо того чтобы решать свои проблемы, будешь пытаться покалечить людей, твои проблемы никуда не денутся. - сказал Голиаф, разрывая одной рукой пращу в мелкие клочки.
Давид затих.
- Ты что, не собираешься меня убивать? - сказал он удивлённо через несколько секунд.
- За что? - удивился Голиаф.
- Ну я же пытался тебя убить. - сказал Давид. - На войне же убивают!
Голиаф одним движением поставил Давида на ноги.
- Какая война? - сказал он. - Мне сказали, это соревнования.
- Это война! - сказал Давид. - Между Филистимией и Израилем. Ты мой враг, и мне велели тебя убить. Я вышел, а ты даже не знаешь, что воюешь?
- Эх, парень... - сказал Голиаф. Он отпустил Давида и тот сразу отскочил. - Я не воюю вообще. Меня, кажется, обманули. Или я не так понял. Мне сказали: "Вон, иди туда, познакомишься со своим противником". И я пошёл. Кстати, меня зовут Голиаф.
- Давид, сын Иессея. - сказал Давид.
- Очень приятно познакомиться, Давид. - сказал Голиаф, протягивая руку.
- Зачем же ты поносил Господа Нашего? Царь приказал тебя убить, поскольку ты поносил Господа Нашего. - сказал Давид строго, не отвечая пожатием.
- Никого я не поносил. - сказал Голиаф. - Это неспортивно.
Он уселся на камень и закрыл глаза рукой.
- Скажи, Давид, у тебя зрение слабое? - спросил он.
- Не особо... - сказал Давид.
- Ты меня издалека видел? - спросил Голиаф.
- Ну видел... - сказал Давид.
- Ну так какого чёрта тебя понесло меня убивать? Я большой, ты маленький. Я взрослый, ты нет. И без меча, без лука, без копья, с одной этой штукой... Что это вообще?
- Это праща. Для пастухов... - объяснил Давид. - Вообще я довольно хорошо с ней...
- Это самонадеянность. - объявил Голиаф. - У тебя праща вместо головы. Раскрути посильнее и отпусти - авось да ударит побольнее. Вот твой царь раскрутил и отпустил. И ты полетел ударять. Так?
- Ну... - сказал Давид неуверенно.
- Что он тебе обещал? - спросил Голиаф. - Дочь свою? Полцарства? Золото? Свободу?
- Всё сразу... - сказал Давид. - Но ты же поносил Бога Живого!
- Ещё чего не хватало. - сказал Голиаф. - Поносить чьего-то Бога - навлекать на себя неприятности. Запомни кое-что - самые гнусные неприятности человеку доставляет он сам. Это очень просто по-моему. Пока ты позволяешь себе быть чьей-то пращой, ты сам виноват в своих неприятностях. И сейчас, молодой человек, у тебя большие неприятности.
- Так ты меня всё-таки убьёшь? - спросил Давид нервно.
Голиаф посмотрел на него долгим взглядом.
- Ни в коей мере. Посмотри ещё раз сюда... - Голиаф снова напряг мускулы. - Видишь? Это моё тело. Правда, оно совершенно?
Давид не ответил.
- И, как я уже говорил, это века упорной работы. Я, между прочим, не зря губернатор Филистии. Я работаю над собой. И я знаю - моё тело совершенно. Если не считать всяких мелочей с ногтями... Как ты думаешь, я буду рад, если меня кто-нибудь убьёт? Разрушит плод таких долгих и трудных усилий?
Давид снова не ответил.
- Конечно не буду! - сказал Голиаф. - И точно также я думаю, что ты не будешь рад, если тебя кто-нибудь убьёт, пускай даже тебе всё твоё совершенство досталось даром. Верно?
Давид кивнул.
- Ну видишь. - сказал Голиаф. - Поэтому я и не воюю. Человека очень просто сделать, очень легко убить и очень трудно дать ему оставаться человеком... Поэтому я тебя не убью. И даже не отшлёпаю. Хотя ты заслужил. Этим пускай твой отец занимается. И если ты честный малый, ты его попросишь, чтобы он тебя высек. А я тебя оставлю наедине с твоими мыслями. Которые, кстати, - Голиаф поднял указательный палец, - как раз самое худшее наказание за все неприятности, которые ты сам себе причиняешь. Понял?
Давид пожал плечами.
- Куда тебе... - сказал Голиаф грустно. - Если бы ты понял, ты бы стал царём... Ладно... Счастливо оставаться.
Голиаф встал, махнул Давиду рукой и поплёлся в сторону филистимлян. Пройдя половину, он обернулся.
- Да, кстати! - крикнул он. - Видел я дочку Саула. Умирать там не за что!.. :)
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

- Ну вот скажи, - сказал фараон задумчиво, - вот такой сон что значит? Смотри. Пасутся семь коров тучных, потом появились семь коров тощих и их... это самое.
- Что "это самое"? - спросил Иосиф.
- Пожрали. - сказал фараон. Он начал краснеть.
- Пожрали? - сказал Иосиф. - Коровы не жрут коров.
- Ну это же сон! - сказал фараон. - Почему нет-то?
- Почему-то мне кажется... - сказал Иосиф, разглядывая себя в зеркале и мизинцем поправляя бровь, - что твои коровы друг друга не пожрали.
- Пожрали, пожрали! - воскликнул фараон. - Что они могли ещё сделать-то?!
Иосиф объяснил.
- Коровы?! Не бык с коровой, а корова с коровой?.. У них же там вымя было, и всякое...
Иосиф пожал плечами.
- Это же сон. Почему нет-то?
Фараон, уже покрасневший, начал покрываться ещё одним слоем красноты.
- Я тебя, еврей, не понимаю... Почему у тебя все мысли только о...
- Отнюдь! - предостерегающе поднял руку Иосиф. - Я просто здраво рассуждаю о предмете. Это в традициях моего народа. Вы стыдливо молчите об этом, как о чём-то неестественном. Мы - не считаем нужным обсуждать то, что настолько естественно.
Фараон вздохнул. В вопросе плотской страсти он был неопытен. Он не знал как поступить со своей женой. Поэтому он целиком доверял Иосифу Прекрасному в этом вопросе. И его жена тоже.
- Ну хорошо, - сказал фараон, - пускай. Я лично всё ещё уверен, что они друг друга пожрали. Но пускай. Но что это значит-то?
Иосиф задумался.
- Ну как тебе сказать. Это означает душевную травму в детстве и сексуальную неудовлетворённость. Подавленные желания. Как и вчера. Кстати, ты уже видел сводный прогноз по урожаю пшеницы?..
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

Phil


fenics

Адам обнял Еву за плечи и поднял руку к ночному небу.
- Посмотри, как прекрасно, - прошептал он ей на ухо, - и весь этот мир сотворён для нас.
Где-то близко запел соловей.
- Прислушайся, - сказал Адам ещё тише и ещё нежнее, - и ты услышишь музыку. Звук гармонии сфер.
Ева прильнула к Адаму и сделала вид что прислушивается.
Через секунду они оба заткнули уши - с небес послышался звук, похожий на вопль умирающей от смеха касатки, пытающейся не подавиться тренерским свистком.
- Что это?! - крикнула Ева.
- Простите, - раздался Глас с небес. Вопль касатки оборвался в одном высоком писке растягивающихся мехов. - это Гармония Сфер. Не помешал?
- Ужасно, - проговорил Адам, пытаясь мизинцем выковырять из уха остатки звука. - Никогда так больше не делай.
- Ну Я подумал, тёплая летняя ночь, романтика, любовь... И лёгкая приятная мелодия сделает её незабываемой... - сказал Глас с небес неуверенно.
- Спасибо, - сказала Ева кисло, - я-то точно никогда не забуду. До самой смерти.
Где-то близко соловей злорадно захихикал и попытался потереть крылья.
- Ну ладно, - сказал Глас обиженно, - только больше не просите.
- Отлично! - мгновенно согласились Адам и Ева.
- Сатана, а Сатана, - прошелестел Глас, удаляясь и затихая, - а ну пойди сюда. Я тебе щас дам "растяни меха, гармония". Я те клюв-то на гузку натяну. Я те покажу, как над Господом своим смеяться.
- Зачем? - спросил соловей, взлетая с куста и поднимаясь в небо. - У меня, кажется, и так получается.
Ещё через пару секунд оба голоса перестали быть слышны и Адам и Ева услышали музыку Сфер.
Сферы слегка поскрипывали. слегка стучали сбитыми шестерёнками и иногда - почти неслышно, если не напрягать слух - издавали приятный, мелодичный "бдзынь".
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics


- Ну вот смотрите, - сказал Иисус, разводя руками, - вы должны стремиться всё делать сами. Но если вы неуверенны в себе, если вас что-то мучает, вы можете попросить у Меня помощи. Поняли?
- А Ты поможешь? – спросил Первый Маленький Мальчик.
- Конечно помогу! – воскликнул Иисус. – Зачем Я ещё говорю Вам просить у Меня помощи, если потом Я не буду помогать?
- Ты придёшь помогать Сам или пошлёшь одного из этих? – спросила Первая Маленькая Девочка, показывая пальцем на сидящих на некотором отдалении апостолов.
- Нет, нет, дети, - сказал Иисус, качая головой, - всё будет по-другому, понимаете? Вы просите у Меня помощи и в итоге у вас прибавляется уверенности в себе, и вы всё можете сделать сами. Вы будете знать, что Я вам помогаю, и в итоге у вас всё получится.
- По-моему тут какое-то обдурилово! – воскликнул Второй Маленький Мальчик.
- Обдурилово? – переспросил Иисус поражённо.
- Ага! – малыш кивнул так, что его голова чуть не отвалилась. – Ты ничего не делаешь, но потом все будут говорить, что всё сделал Ты.
Иисус поманил к себе Иоанна.
- Скажи, - прошептал Он ему на ухо, - кто сказал, что ко Мне можно приводить детей?
- Ты Cам, Учитель. – прошептал Иоанн в ответ.
- Серьёзно?! – прошептал Иисус изумлённо. – Я так и сказал?!
Иоанн кивнул.
- Интересно, почему это Я это сказал. – пробурчал Иисус, поворачиваясь к детям. – Значит так, никакого обдурилова. Я буду рядом, Я буду помогать, но Меня не будет видно. Всем понятно?
- А почему Тебя сейчас видно? – спросил Первый Маленький Мальчик. Вторая Маленькая Девочка потыкала в Иисуса палочкой, проверяя, что Его действительно видно и Он действительно есть.
- Потому что Я хочу, чтобы Вы меня видели, - объяснил Иисус, отодвигаясь на безопасное от Второй Маленькой Девочки, - Понимаете? Иначе бы вы Меня не слушали.
- А почему Ты не хочешь, чтобы Тебя видели, когда ты нам помогаешь? – спросил Третий Маленький Мальчик. – Это подозррительно.
- Потому что Я хочу, чтобы вы делали всё сами! – воскликнул Иисус. – Чтобы вы опирались на собственные силы! Брось, пожалуйста, эту палку. Спасибо.
- Но мы же будем знать, что Ты где-то рядом и помогаешь, - сказал Второй Маленький Мальчик, - если Тебя попросить как следует.
- Я всегда буду рядом! – сказал Иисус. – Но Я не всегда буду помогать вам. Я буду помогать Вам только тогда, когда вам нужна помощь.
- А ты помогаешь передвинуть мебель? – спросил Первый Маленький Мальчик.
- Ну только если сегодня. – сказал Иисус. – Но так обычно – нет.
- А ты помогаешь зарработать много денег? – спросил Третий Маленький Мальчик.
- Только если это деньги на праведные цели! – сказал Иисус. – Вроде помощи бедным и так далее.
Дети зашумели.
- Хорошо, хорошо, Я не буду помогать зарабатывать на бедных, если вы хотите. – сказал Иисус примирительно. – Ну что, научить вас просить у Меня помощи?
- А это не больно? – спросила Вторая Маленькая Девочка.
- Ну не больнее, чем тыкать в живого человека палкой. – сказал Иисус. – Так, сложите вот так ладошки... Да, как будто вы играете в «колечко Соломона».
- Колечко-колечко, выйди на крылечко Храма, дам тебе хлебов жертвенных, дам тебе свечей священных... – загомонили дети.
Иисус утомлённо закрыл глаза.
- Нет, не надо махать руками, просто держите их перед собой! Как будто хотите Мне похлопать! – сказал Он. – Вам же нравятся маленькие щеночки, котята, другие твари Божьи?
- Да! – зашумели дети. Только дети умеют начать шуметь громче после того, как от их шума оглохнет пара взрослых.
- Хорошо! – крикнул Иисус. – Такому ведь можно и похлопать? Я старался!
- А у меня - дёрнула Иисуса за край хламиды Третья Маленькая Девочка, - жил дома маленький пфссс только он вырос и убежал а мама говорила что он ушёл проведать своих родителей а когда он вернулся он был такой грязный почему его мама его не помыла а ещё он очень любит папину ногу и папа его за это наказывает а мама говорит что папа вообще холодный как рыба в этом плане а почему тогда ему не нравится мой пфссс он такой тёплый а я положила рыбу на солнце чтобы она погрелась она потом наверное вспотела пахла противно я её в ванной купала а папа меня потом отшлёпал потому что тоже тогда купался а у Тебя дома какие есть животные?
- Ммм... – протянул Иисус. – Разные. У Меня очень много разных животных дома.
- И слон? – воскликнул Второй Маленький Мальчик. – У Тебя даже слон есть?
- Нет, слона нет, - сказал Иисус сердито, - откуда у Меня слон? Слона нельзя держать дома!
- А если маленького слона? – сказала Первая Маленькая Девочка. – Специального слона. С кошку.
- Так! - воскликнул Иисус. - Все сложили ладошки? Повторяйте за Мной..
Он достал бумажку и развернул её.
- Господь наш, живущий на небесах. – прочитал Он.
- Господь наш, живуший на небесах. – повторили дети – кто как смог.
- Это что-то вроде кому и куда. – сказал Иисус. – Теперь – да святится имя Твое, да придёт Царствие Твое...
- Куда придёт? – спросил Первый Маленький Мальчик.
- Зачем светится? – спросила Первая Маленькая Девочка.
- Ну это просто так, - сказал Иисус, помахивая бумажкой, - как в каждом письме, не сразу о деле, а сперва «надеюсь, у вас всё хорошо, как и у нас, желаю того-то и того-то»... Так, дальше. Хлеб наш насущный дай нам днесь.
- Что такое днесь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
- Это значит – сегодня. – сказал Иисус.
- А Ты дашь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
- А то как же! – сказал Иисус. – Пока у нас всё гладко. Дальше – И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим.
- А мы прощаем? – спросила Первая Маленькая Девочка.
- Ну вы должны, - сказал Иисус, - вы должны прощать своим должникам их долги.
- Кому мы должны прощать своим должникам? – спросил Первый Маленький Мальчик.
- Мне. – сказал Иисус. – Это долг передо Мной.
- А если мы будем прощать должников наших, Ты простишь нам долг прощать должников наших, чтобы мы могли не прощать должников наших? – спросил Первый Маленький Мальчик.
Иисус посмотрел на него недолго.
- Так, дальше – И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Аминь.
- А что такое аминь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
- Ну это вроде «пока», - сказал Иисус, - мол, приятно было поговорить, буду ждать ответа.
- А почему Ты не должен вводить нас во искушение? – спросил Первый Маленький Мальчик. – Ты же говорил, что Ты желаешь нам только добра!
- Кррайне подозррительно! – сказал Третий Маленький Мальчик, прищуривась.
- Ну на всякиий случай! – воскликнул Иисус. – Вы просите у Меня, чтобы я и дальше не вводил вас во искушение.
- А Ты не будешь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
- А то как же! – воскликнул Иисус. – Конечно не буду!
- А кто такой лукавый? – спросила Третья Маленькая Девочка. – У него пушистая шёрстка?
- Лукавый, дети, - сказал Иисус, гладя по голове подвернувшегося ребёнка, - это такой говорливый парень, который любит приплетать себя к чему угодно, что бы его ни попросили написать. За это он получит подзатыльник, как только Я его в следующий раз увижу.
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

.- Привет! - сказал Натаниэль.
- Привет! - сказал Иисус.
- Так, - сказал Натаниэль, сверяясь с блокнотом, - у нас сорок минут. Давай Ты откажешься прямо сейчас, и у нас обоих будет по сорок минут свободного времени.
Повисла пауза.
- Нуу, - сказал Иисус с задумчивым видом, - что значит "откажешься"? Откажешься от чего?
Натаниэль нахмурился.
- Вот этого не надо, Я Тебя пять тысяч лет знаю. С лишним.
- Давай, работай! - сказал Иисус строго. - Нечего! Я же не сказал, что Я не искушусь.
- А Ты искусишься?! - поразился Натаниэль.
- Я сказал, что Я искушусь? - сказал Иисус. - Я сказал только, что Я не сказал,что Я не искушусь.
- Ну хорошо, - сказал Натаниэль, - Ты хочешь царства земные?
- По-моему, ты должен был перенести Меня на вершину храма, чтобы Я видел, как разные народы торгуют и всякое другое великолепие.
- Ну Ты же знаешь, что я не умею, - сказал Натаниэль, - давай сам?
Иисус вздохнул.
- Один раз можно! - сказал Он. - Ну вот мы на вершине храма.
- Это бани, - сказал Натаниэль, - причём римские.
- Я чё, виноват? - сказал Иисус. - Они выше храма.
- Ну вообще есть храмы повыше иерусалимского... - сказал Натаниэль задумчиво.
- У тебя же головокружения! - сказал Господь.
- Очень мило, конечно, заботиться обо мне сейчас. - сказал Натаниэль угрюмо. - Как небеса строить, так "ничего, привыкнешь, я же привык"...
- Так, закончили, - сказал Господь, - не развиваем тему. Предлагай мне царства земные.
- Ну ладно. Хочешь царства земные? - сказал Натаниэль. - Достаточно поклониться мне.
- Хм... - сказал Господь. - А к ним прилагается инструкция на иврите? Гарантия?
- Чего?! - воскликнул Натаниэль.
- Упаковка нарушена. - сказал Иисус. - В общем, считай, что сорвалась сделка. Считай, что Я отказываюсь в последний момент.
- Чего?! - воскликнул Натаниэль.
- Переходим к хлебам. - сказал Иисус. - Тебе нужны камни или ты их так вообразишь?..
- Тьфу, - сказал Натаниэль, - ну вот кто, кто из нас Отец Лжи?!
- Ты, - уверенно сказал Иисус, - Я никогда не вру.
- Знаешь, - сказал Натаниэль, - вот поэтому я пока и работаю у Тебя.
- Ты давай, давай, - сказал Иисус довольно, - переходи к хлебам.
- Погоди, - сказал Натаниэль, листая блокнот, - это вроде должно было быть вначале?
- Ты опять всё напутал, Отец Лжи! - воскликнул Иисус.
- Слушай, поимей совесть, а?! - сказал Натаниэль. - Я пойду и прилягу, а Ты подпиши тут! У меня голова болит.
- Работай, работай! - сказал Иисус. - Я работаю без перерыва почти шесть тысяч лет.
- Ну так я тоже! - воскликнул Натаниэль. - Ну ладно. Искушение первое. Ты хочешь есть. Ты постился сорок дней. Тебе даже не надо представлять, ты действительно постился сорок дней. Ты чрезвычайно голоден. Превратишь ли ты в хлеба камень?
- Не-а. - сказал Иисус. - Спасибо, но на самом деле Я почти не голоден. И в теле приятная такая гибкость образовалась...
- Ну что Тебе стоит? - сказал Натаниэль. - Ты же это уже делал!
- Не-а. - сказал Иисус.
- Да я сам видел! - сказал Натаниэль. - Делал, стопудово! Отличный хлеб вышел, тесто очень хорошее!
- Я в том смысле "не-а", что Я не превращу. А что ты хотел? Чтобы Я превращал камни в чёрствые булки? С песком? Конечно тесто было хорошее!
- То есть ты отказываешься. - сказал Сатана, делая пометку в блокноте.
- Определенно отказываюсь.
- И я не могу рассчитывать на гамбургер с дополнительным луком и двойной горчицей?.. - с надеждой спросил Натаниэль.
- Определенно.
- Ладно... - вздохнул Сатана. - Теперь давай представим, что эта баня - высоченная скала. Ты прыгаешь и падаешь.
- Представил. - сказал Господь, закрывая глаза. - Не, погоди, не представил. А, всё, представил.
Натаниэль снова вздохнул. Ему очень хотелось стать бухгалтером и умереть от инфаркта.
- Попроси ангелов поймать Тебя.
- Зачем?! - спросил Господь с искренним изумлением.
- Чтобы Ты не разбился... - сказал Натаниэль без малейшей уверенности в голосе.
- Я Господь! Я - Всё! Я Вселенная! Как я разобьюсь, упав с бани?!
- Мы же договорились, что это высоченная скала! - жалобно сказал Натаниэль. - Меня голова уже просто достала.
- Но это всё равно баня, - сказал Иисус, - пускай и римская. Здесь бы даже Лазарь не разбился бы. Сломал бы руку.
- Ну представь, что Лазарь падает. Прикажи ангелам поймать его.
- Зачем? - сказал Господь весело. - Я его потом воскрешу, когда спущусь. Да его тут и нет.
- Всё! - сказал Натаниэль. - Я больше не могу. Искушения кончились. Осталось тридцать семь минут. Проведи их с пользой.
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.

fenics

Натаниэль подал знак.
- С Воскрешеньем Тебя, с Воскрешеньем Тебя, с Воскрешеньем, о Боже, с Воскрешеньем Тебя! - запели чрезвычайно неровным хором сонмы душ.
Натаниэль сдёрнул с кулича полотенце и, шагнув вперёд, низко поклонился.
- Добро пожаловать домой! - воскликнул он. - Мы тебя ждали.
Господь посмотрел на него устало и кивнул.
- Я Сам Себя ждал. С нетерпением. - сказал Он. - Который тут Спартак?
Одна из душ подняла руку.
- Пойди сюда. - сказал Господь. - Смелее.
Спартак подошёл. Господь пожал ему руку.
- Как Я тебя понимаю. - сказал Он Спартаку. - Так. А теперь вы двое. - сказал Он Натаниэлю. - Там теперь вместо этих ваших мрачных пещер такой туннель. И в конце свет. Возьмите чё надо в аду и поштукатурьте. Лифт, кстати, уже сломали.
Натаниэль вздохнул.
- Мы тут Тебе праздник подготовили. - сказал он. - На вот, надень.
Господь повертел в руках весёлый колпачок.
- Надо же, даже крестиком украсили. - сказал Он задумчиво. - Нет, такую пускай епископы носят. Да, кстати, все, это Праведный Разбойник, Праведный Разбойник - это все.
- Здрассь. - сказал Праведный Разбойник.
- О, Нечистый, хочешь прикол? - хихикнул Господь. - Дай руку.
- Опяяять... - застонал Праведный Разбойник.
- Да ладно, дай руку. - сказал Господь.
Они с Праведным Разбойником пожали друг другу руки.
- Гляди! - сказал Господь, вставляя палец насквозь через обе ладони. - Смешно, правда?
Натаниэль покачал головой.
- Не особенно.
- Ладно. - Господь отщипнул кусочек кулича и сунул в рот. - Я пошёл спать. Не будите Меня... ну... три дня. Если кто будет спрашивать, Я в аду.
- Зачем в аду?
- Скажешь, что разбираю инструменты. Да ладно, всё равно никто не спросит. Я кстати заказал верстак по каталогу. Новая модель, со всеми улучшениями. Всё, до после-после-послезавтра.
- После-послезавтра. - поправил Натаниэль машинально. - Эй, погоди, Ты не можешь просто завалиться спать! Тут же торт ещё, мы пунш сварили... Ребята старались...
- Почему не могу? - удивился Господь. - Я могу Всё. Я Всемогущий. Кушайте сами. Развлекайтесь. А я - спать. Верстак привезут - не трогать!
Когда никто не смотрит, большие белые акулы расслабляются и чернеют.




Данный форум не является СМИ в соответствии с Законом №2124-1.
Яндекс.Метрика