обывательские разговорчики

[обыватель]

Про Робеспьера.
Предупреждаю сразу: ежели кто думает, что тут будет сколько-нибудь правдивый текст со ссылками и т.п. – может дальше не читать. Кто желает получить научную информацию – рекомендую прочитать труды таких серьезных ученых, как Евгений Викторович Тарле, Альберт Захарович Манфред (это ничего, что они сов. историки, а Манфред так вообще марксист-ленинист - зато они настоящие ученые, без дураков, вдумчивые и добросовестные, и языки знали). Или еще кого, Карлейля там, Тьера – сейчас в сети полно их текстов.
Дальше будет сугубо субъективный, ненаучный текст с многочисленными передергиваниями и откровенными инсинуациями, путаницей в деталях, именах и датах. Короче – обывательский взгляд на историю. Точнее – обывательское впечатление о событиях и человеке.

1789
Нет, ну вот что хотел французский народ?
Да, в общем-то, ничего особенного: жизни нормальной. Чтоб налоги в пределах разумного, чтоб произвола барского не было, права первой ночи там и прочих феодальных штучек, чтоб торговать можно было нормально, чтобы рабочие нормальную з/п получали, а хозяева бы зуботычин не раздавали не по делу. Чтобы земля была не у кровососов-управляющих, поставленных праздными щеголями, а у справных хозяев. Которые пообразованней – те хотели «всеобщего избирательного права» (потом уточню, почему в кавычках), свобод разных, дабы за неправильные слова чуть что – в Бастилию бы не тащили.

Ну вот, вроде бы ничего не забыл.
Короче, достала всех эта власть: тупая, бездарная, просто – никчемная. Причем не меньше, если не больше, эта власть достала серьезных людей, имеющих вес в об-ве, популярность в стране, и просто – имеющих серьезные деньги.
И достала даже собственных служителей. Потому и слуги престола особо не рыпались, когда возбужденные парижане под руководством депутатов нац. собрания устроили бунт, захватили Бастилию и выпустили оттуда несколько уголовников. Кое-кого вздернули сгоряча, кое-кто из аристократов, видимо, почуяв, какая каша заваривается, свалили из страны и вернулись только в 1814 в обозе оккупантов.
В деревнях бунтовали, как обычно бунтовали в любых деревнях любых стран: пожгли и пограбили барские усадьбы, кое-где вздернули феодалов.

Нац. Собрание (в состав которого входил Робеспьер) объявило себя Учредительным, приняло «Декларацию прав человека и гражданина» (типа Конституции). Тогдашние вожаки типа Мирабо, Лафайета в общем-то решили, что дело сделано.
Но они рано успокоились: были еще Робеспьер, Марат, Демулен и другие ррреволюционеры.

Вот.
Максимилиан Франсуасович Робеспьер (так, кажется, звучит русифицированная форма ФИО знаменитого революционера, полностью же его имя: Максимилиан Мари-Изидор) родился в 1758 г. в семье потомственного судейского в г. Аррасе.

Мама Макса померла, когда ему было 7 лет, папаша свалил «за бугор» (в Баварию), где вскоре скончался, так что воспитывал парня и его братьев дед. Дед и определил внука в парижский колледж, а потом и в Сорбонну за казенный счет, стипендию платил город Аррас.
Тяжелая, в общем, жизнь парня была. Стипендия по парижским меркам копеечная, на жизнь не хватало. Красотой, статью, остроумием или еще чем парень тоже не блистал. Потому Робеспьер сторонился шумной студенческой жизни. Зато много читал и, как я подозреваю, много мечтал на тему: вот вырасту – я вам всем покажу, какой я весь из себя хороший, а вы, гады, не ценили.
В общем, закончил юрфак молодой человек и вернулся домой, в Аррас. Тут дедушка умер, тетки тоже – досталось некое наследство. И пошел парень по стезе своих предков, сутяжничеству. Стал, как говорится, вращаться в местном об-ве. Балы, провинциальные барышни, стишки в альбомы, посиделки в клубе. В местную академию избрали (тогда в каждом уважающем себя городишке была академия).
Но душа просила большего – и тут подоспели выборы в Генеральные Штаты. Разумеется, молодой человек из старинной судейской фамилии с парижским образованием, известный модными передовыми взглядами (да и кто тогда из образованной молодежи не увлекался идеями Руссо?), но не экстремист, чуть не автоматом стал депутатом от третьего сословия. Разумеется, никаким выразителем ничьих интересов, кроме собственных, новоиспеченный депутат не был.
И отправился М.Робеспьер на завоевание Парижа и Франции.
...

[обыватель]

...
Да только вот оказалось, что таких молодых и рьяных там понаехало со всех концов страны. Ну и вожаки были, уже упомянутые Мирабо, Лафайет – знаменитые, прославленные, герои.
Макс сразу почувствовал, что есть шанс. И старался использовать шанс на всю катушку: голосовал как надо, подписывал разные воззвания, с речами выступал в собрании. Ну, выступал – громко сказано. На фоне других ораторов Робеспьер выглядел бледно: ни громкого голоса, ни красноречия, ни изящного остроумия. Доходило до того, что собрание откровенно насмехалось над потугами провинциального адвокатишки, вдруг вылезшего на сцену (очень многие через несколько лет поплатятся за насмешки – «адвокатишка» не был злопамятным, он просто имел хорошую память). Иной раз Робеспьер был вынужден покинуть трибуну, не закончив речь: депутаты занимались своими делами, в зале стоял такой гул, что оратора не было слышно, вообще мало кто замечал, что где-то там кто-то маячит и чего-то там бормочет.
Отчасти поэтому, отчасти по другим причинам со временем Робеспьер стал речи не говорить, а публиковать в виде брошюр.
Но злоба копилась. Это не мои выдумки, я читал цитаты из частных писем Макса, где он, публично поддерживающий вождей революции, поливал их грязью. Разумеется, даже друзьям (а, возможно, - в первую очередь друзьям, да и, не исключаю, самому себе) он не мог указать истинную причину ненависти к этим, богатым, знаменитым, популярным. Лживыми, продажными проходимцами Робеспьер объявлял их за предательство революции и интересов народа.

Вот про народ интересно. Я так и не понял, кого конкретно Робеспьер считал народом.
Не рабочих – это точно. Иначе не поддержал бы двумя руками закон Ле Шапелье, запрещавший профсоюзы, забастовки и вообще любую форму объединения трудяг.
Вроде бы крестьяне для него народ. Потому что оправдывал бунты и беззакония в деревне, считая, что бунт стоит выше закона (любопытный взгляд для законника, ага). Но потом, во время своей диктатуры именно Робеспьер придумал отправлять в деревни продотряды (большевики тут ничего не выдумали, они вообще мало что выдумали в практике революции и гражданской войны, все в основном было изобретено во Франции за сто с лишним лет до них). Я уже не говорю о Вандее – истинно крестьянском крае, залитым кровью карателями. И тут есть российский аналог – Тамбовщина, и тут большевики были эпигонами – но талантливыми, с фантазией и размахом.
Впрочем, трудно сказать, что круче: возить по деревням походные гильотины с обязательной демонстрацией сего чуда техники на отсталых селянах или обстреливать деревни хим. снарядами и поливать пулеметами с аэропланов. Хотя концлагеря с заложниками – это вроде бы большевики содрали у других, на это даже у французов ума не хватило.


1792

Ну да ладно про большевиков, к ним еще вернемся.
Так вот народ. Ну, рабочие отпали, крестьяне – тоже сомнительно. Торговцы, пожалуй, для Робеспьера тоже не народ, хотя уже ближе.
Ну и кто же остается? Да разве что парижские босяки, богема, мелочь из сутяжного племени и прочая праздная сволочь, у которой много времени, но мало денег.
И вот именем этого народа Макс постоянно клялся. И еще непрерывно клялся революцией. Как будто революция – это такая кровожадная старуха с клюкой, непрерывно требующая новых и новых жертв, причем желательно с кровушкой, и поболе. И просто удивительно, как покупались на, в общем-то, банальную разводку вроде бы вполне вменяемые и приличные люди. Да и до сих пор кое-кто ведется.
Ну я понимаю, когда человек готов на многое ради защиты дома, семьи, Родины, чести или просто исполняя присягу, наконец. Пойму даже того, который грудью встанет на защиту кошелька, причем – чужого. Но когда один изощренно убивает другого (многих других, и одного с собою племени) во имя революции, толком не представляя себе, что это такое - революция...
Кстати, клятвы насчет революции нисколько не мешали Максу оставаться монархистом. Это не мои инсинуации, так оно и было. Когда многие горячие головы уже орали что-то там насчет республики – Макс оставался сторонником конституционной монархии по образцу английской. Пока не почуял, что монархии уже ничего не светит, и товар «революция» лучше продается лохам в республиканской упаковке.
...

[Сталкер707]

Очень интересно. Про историчность не скажу ничего, а вот с точки зрения поведенческой психологии - типаж описан замечательно.

[Феникс]

понаехало со всех концов страны.

Где то этот алгоритм проскакивает истчо))))) А ведь до сих пор он живуч, гад. Обычно понаезжают из "прованса")))))

Как будто революция – это такая кровожадная старуха с клюкой, непрерывно требующая новых и новых жертв, причем желательно с кровушкой, и поболе.

Старуха, не старуха (это, вроде разруха с клюкой) а в революции жертвы должны быть! Непременно! Это традиционность вообще такая. То царя с семьей подвяжут по красный галстук, то под танк кто то "кинется". Вообще, жертвы стали традиционны даже при банальных путчах и домашних переворотишках. Но массовости уже поменьше, чем во времена далеких лет... Мельчает народ...

[обыватель]

...
Впрочем, я отвлекся.
Итак. Робеспьер не имел ровно никакого влияния и авторитета в нац. Собрании. Но определенную скандальную репутацию начал приобретать, издавая свои речи. Особенно – когда стал издавать журнал, заполненный в основном собственными текстами. Журнал был весьма радикален, соперничал даже с листком известного негодяя Ж.-П. Марата «Друг народа» (ага, все того же народа).
Со страниц журнала выпускник Сорбонны выдавал такие, например, перлы: нет у вас никакого закона, все это суть издевательство власть имущих, революционная воля масс – вот единственный справедливый закон. Теоретик, блин. Так что и изящный лозунг насчет «экспроприации экспроприаторов» тоже не оригинален.
И парижские шариковы оценили теоретическое обоснование грабежа. Но сначала Робеспьер стал неимоверно популярен в т.н. «якобинском клубе» - сборище наиболее радикально настроенных депутатов нац. Собрания. Молодых и рьяных, которым не достало славы и почестей в первый период революции, но которые хотели всего, сразу и много.
Помнится, В.И.Ленин как-то заметил: дайте нам организацию профессиональных революционеров – и мы перевернем Россию. Умный был человек, знал историю и делал вполне логичные выводы.
Так вот, по-моему, «якобинский клуб» и был такой организацией профессиональных революционеров. Там не занимались разработкой законов, призванных улучшить жизнь людей. Там не разрабатывали эффективные формы и методы управления страной и экономикой. Там занимались зажигательными речами и пропагандой. А заодно - обсуждением вариантов и возможностей захвата власти. Разумеется, во имя народа и революции.
Эти радикальные болтуны были очень известны в Париже, ни одна заварушка не обходилась без их участия. Постепенно якобинцы захватили власть в Парижской Коммуне, поскольку тем парижанам, у кого еще была работа и дело, да и семью кормить надо, было не до заседаний.
И теперь к Робеспьеру и его соратникам стали прислушиваться в нац. Собрании – это же голос революционного Парижа.

Вот и по вопросу войны. Практически вся Франция вдруг возжелала войны. Не помню точно, зачем оно им надо было – но война Австрии была объявлена. Опять же задолго до Ленина Робеспьер призывал к «превращению войны империалистической в войну гражданскую» (другими словами, конечно). Точнее, сначала Макс был вообще против войны, потому что пока не понимал свою прямую выгоду. Все говорил, что надо бы сначала внутри расправиться с врагами, а потом воевать. А то, мол, получим по башке от недостаточно демократических солдат противника. И был по-своему прав.
Не послушали Робеспьера ни свои якобинцы, ни нац. Собрание, да вообще никто, кроме отморозка Марата

Естественно, ревбардак был и в армии, потому начались поражения. Что, собственно, привело к революционной ситуации. Все настолько знакомо: королеву объявили австрийской шпионкой, в армии началось повальное дезертирство, всюду подозревали измену, солдаты отказывались наступать. В Париже началась открытая подготовка к свержению существующей власти.
Причем Робеспьер, будучи монархистом, как я уже замечал, поначалу был ну очень против свержения короля. А, м.б., и банально побаивался, как бы чего не вышло, полной уверенности-то не было, можно было «загреметь под панфары» - а реальной смелостью Робеспьер никогда не отличался.
...

[обыватель]

...
Но потом он увидел реальный шанс взять власть. И снова – до боли знакомая картина, чуть не буквально совпавшая через сто с лишним лет.
Охваченные рев. энтузиазмом, волонтеры со всей Франции стекались в Париж. Но кроме действительно убежденных романтиков, в отрядах находилось и немало отребья, которым воевать не очень хотелось. Да и в самом Париже было немало того самого «народа».
Именно Робеспьер и его соратники взбаламутили массу и прямо направили ее на штурм существующей власти. Причем Макс сам прекрасно понимал, что только отряды волонтеров дают шанс революционерам, только они могут продавить якобинцев во власть («если они, федераты, удалятся отсюда, не успев спасти отечество, все погибло»). Разумеется, под спасением отечества понимался захват власти якобинцами.
В общем, бунт удался (причем сам вождь благополучно отсиживался в Разли..., тьфу, на квартире). Монарха свергли и заключили в тюрьму. Истеричная толпа ворвалась в тюрьмы и зверски убила всех находившихся там контрреволюционеров. К чести Дантона, он не участвовал в кровавой вакханалии, творившейся несколько дней в Париже. Демулен проболтался об истинной причине и цели своего участия: «этот кровавый день должен был для нас обоих кончиться нашим возвышением к власти или к виселице». Робеспьера «избрали» членом Генсовета Коммуны, а затем – первым депутатом Конвента от Парижа.

Причина бешеной популярности Робеспьера в это время, на мой взгляд, была еще и в следующем: люди в эти сентябрьские дни в некоем помрачении ума творили ужасные вещи, за которые им потом, при некотором протрезвлении, стало стыдно и мерзко. Но тут появляется человек, который говорит им: ничего, все нормально, все правильно вы сделали. Все эти мерзости – вовсе и не мерзости, вы действовали как суверены, вы только сопротивлялись тиранам и угнетателям, ваше дело – святое дело.
И те, в ком еще оставались совесть, стыд, убеждались, что совесть – это химера, верили вождю, верили в эти нелепые заклинания - потому что хотели верить.

Собрался Конвент. И теперь уже громче всех слышался там голос Робеспьера. Ибо за ним была и организация профессиональных революционеров – якобинцы, и уличная парижская толпа, и оставшаяся в Париже часть волонтеров – сволочь, которая ну никак не хотела идти на войну, а вот побузить, пограбить...

Встал вопрос: что делать с королем? Кое-кто из вменяемых и не очень революционеров, в т.ч. порядочный Дантон и даже молодой отморозок Сен-Жюст, требовали суда над Людовиком. Но Робеспьера, опьяневшего и осатаневшего от раскрывшихся перспектив, уже несло: этот юрист требовал казни короля без суда и следствия на том простом основании, что король – свергнут. Он пошел даже дальше безбашенного Сен-Жюста, который считал главным преступлением Людовика то, что Людовик был королем (хотя впоследствии это революционное соображение якобинцы взяли на вооружение, и часто единственным преступлением казненных было именно происхождение).
Однако революционеры решили, что это уже чересчур. Состоялся фарс суда. Я нисколько не сочувствую этой бесцветной и никчемной личности (и тут никуда без аналогий с последним российским императором), но назвать потоки лжи и демагогии судом ну никак нельзя.
Поскольку в Конвенте не было и не могло быть беспристрастных судей, наивные идеалисты-демократы предложили очевидную для любого сторонника народовластия вещь: передать приговор на решение народа, сиречь провести плебисцит. Советские историки пишут, якобы тем самым депутаты Конвента пытались спасти жизнь бывшему королю. Вот уж чушь-то. Да они просто пытались соблюсти хоть видимость закона, пусть революционного (т.е. – приспособленного к сиюминутным обстоятельствам), но – закона. Вряд ли депутатам была нужна жизнь этого г-на.
Но Робеспьер, Сен-Жюст, Марат не были уверенны в том, что народ правильно решит: в тех условиях трудно было манипулировать всем народом. А вот Конвентом – да запросто. Поименное голосование + небольшая толпа отморозков на улице = смертный приговор бывшему королю. Хотя даже в условиях смертельной опасности почти половина членов Конвента проголосовала против казни – перевес был в 7% (387 против 334).

В общем, казнили Людовика нашего. Популярность Робеспьера возросла до небес.

А только вот жрать почему-то было все меньше. И крестьяне – мало того, что бунтовали теперь уже против рев. власти – так еще и хлеб прятали. Восстали Вандея, Нормандия, Бретань. Войска отступали. Запуганные комиссарами Конвента офицеры и генералы либо сдавались противнику, либо просто дезертировали.
...

[ВЛАД-Z]

Робеспьер - это Ленин или Троцкий того времени?
А Сталин - это, наверное, Наполеон?

[ВЛАД-Z]

Демократическим державам, Англии и Франции, повезло - они своевременно переболели кровавыми болячками революций и, на пороге более потрясных и ужасных событий 20-го века, имели уже хороший иммунитет.

[обыватель]

1793
Для решения разного рода проблем у революционеров всех времен и народов существует один рецепт: «железной рукой загоним человечество к счастью», т.е. бешеная пропаганда и не менее бешеный террор.
Ж.П.Марат со свойственной ему безапелляционностью прямо пропечатал в своем листке: ради всеобщего счастья мне необходимо сто тысяч голов. Число, как сказано у Е.В.Тарле, в разных статьях варьируется – ну никак теоретик террора не мог вывести точное число. Ну да какая разница, десяток тыщ туда-сюда, зато потом заживем. Хорошо, нашлась женщина, зарезавшая этого упыря.

Робеспьер и его соратники указали голодной толпе пальцем на депутатов, которые портили жизнь народа. Конвент окружили восставшие, несколько десятков депутатов арестовали и казнили.
А такая чудесная была Конституция-1793. Просто шедевр демократии и свободы. Неудивительно, что на плебисците народ проголосовал за нее – 1.8 млн против 11 тыс. Хотя вот я никак не пойму, почему при населении страны около 25 млн голосовало около 2 млн. Ну женщины, само собой, даже по самому передовому закону, никаких прав не имели. Ну дети. 4/5 (из расчета 3 ребенка на женщину) долой, все равно остается около 5 млн. Что с арифметикой не сходится, ну да ладно.
Так вот Конституция – отличная вещь. Только вот действие ее откладывалось до победы мировой революции. В общем, пока Робеспьер не захочет.

Продавили «закон о подозрительных». Хватать, казнить теперь можно было всякого, кто «своим поведением или связями, речами или сочинениями проявляет себя как сторонник тирании» (читай – как противник существующего режима; не помню, додумались ли до этого большевики?). А конфискат доставался доносчикам и просто – бедным людям.
Комиссары Конвента терроризировали провинцию и армию. Вошедшие в раж ррреволюционэры уже и начали кое-где церкви разрушать: политика дехристианизации. Ввели закон о максимуме, по которому следовало казнить спекулянтов и перекупщиков. Правда, кое-где власти на местах саботировали этот закон, прекрасно понимая, что от убийства нескольких торговцев еды не прибавится, а скорее наоборот.

Но жрать по-прежнему было нечего.
Нашлись горячие головы, требовавшие окончательно все у всех отобрать и поделить. Фактически они претендовали на власть, которая была у Робеспьера и его соратников, потому с ними быстро покончили, бошки поотрубали – и все дела. Заодно Макс отодвинул от Комитета общественного спасения (это, как я понимаю, ВЧК и совнарком в одном флаконе) Дантона. Во-первых, ни к чему иметь популярного соперника, во-вторых, у Дантона еще оставалась какая-то порядочность: он не мог так запросто, без суда и следствия, отправлять на казнь во имя революции.
А Робеспьер – мог.
Наивные дантонисты после очевидного укрепления республики, достигнутого величайшим напряжением сил, жестоким террором, энтузиазмом, после побед на фронтах, после зверского усмирения восстаний («леса должны быть вырублены, притоны бунтовщиков разрушены, жатва собрана отрядами рабочих и увезена вслед за армией, а скот отобран» - и ведь все было сделано в соотв. с этими указаниями) стали требовать элементарного: восстановления действия Конституции, свободы печати, отказа от террора, образования Комитета милосердия и т.д. Возомнили...

В общем, и этих казнил Робеспьер. Именно он, персонально, отправил на эшафот своих друзей: Дантона, Демулена и еще несколько человек. Три дня шел «процесс» по обвинению в «заговоре с целью восстановления монархии» - для этих людей бредовее обвинения трудно было выдумать. Даже специально назначенные судьи колебались – доказательств-то никаких. Поступила команда из Комитета общественного спасения 4 апреля – и 5-го апреля бошки отрубили.
Чуть раньше казнили других революционеров. Те хотели больше террора и окончательно прижать деревенских . Обвинение было банальным – монархию хотят. А по сути, скорее всего, Робеспьер почувствовал в них конкурентов.

Настала полная, безраздельная диктатура одного человека – Максимилиана Мари-Изидора Робеспьера.
У меня такое впечатление, что на почве безраздельной власти крыша у этого г-на поехала окончательно. Он уже был главой всего в стране, что только возможно было в тех обстоятельствах. Захотел он быть Папой Римским. До Рима было далековато, да и католики могли возражать, гильотин на всех не хватило бы.
Тогда Макс ввел культ «верховного существа». В голубом фраке с колосьями ржи в руках он произнес речь о введении новой республиканской религии. Сам, разумеется, стал верховным жрецом (все равно что Папа Римский, ага). Тысячные толпы приветствовали нового понтифика.
Ну а для того, чтобы карать еретиков нового культа, и вообще, «для блага народа и революции» (это – само собой, без этой формулы вообще ничего не делалось) был принят закон о Рев.Трибунале.
Я не знаю, чему и как учили и учат в Сорбонне. Наверное, не так уж плохо учат, и не
самому плохому. Но интересно, в каком курсе могут изучать этот самый закон?
По закону, автором которого были Робеспьер и Кутон:
- предварительный допрос обвиняемых отменялся;
- адвокаты и любые защитники упразднялись;
- врагом народа признавался любой, на которого покажет честный гражданин.

Тут даже у горячих сторонников террора, людей, которые своими действиями отрезали себе любые пути отступления, которым при победе монархии в лучшем случае грозило повешение, возникла оторопь: если это – закон, то что же тогда беззаконие?

[обыватель]

1794
Возник заговор.
Просто «неподкупный» всех достал.
Кстати, насчет «неподкупности». Ну конечно, сам лично Макс такой презренной вещью, как деньги, просто не интересовался. Власть – вот вещь, которая для него затмевала все. Любопытны возражения Робеспьера на обвинения в тиранстве: «Если бы я им был, они бы ползали у моих ног, а я бы осыпал их золотом, я бы обеспечил им право совершать всяческие преступления, и они были бы благодарны мне». Но разве было не так? Разве не обеспечивал глава Комитета Общественного Спасения колоссальных возможностей для обогащения членам этого комитета? Разве не раболепствовали депутаты перед «неподкупным»? Разве не были обеспечены правом совершать всяческие преступления комиссары, коммунары и прочая рев. сволочь, достаточно было им поклясться именем Робеспьера? Только вот насчет благодарности он глубоко неправ: никогда подданные тирана, какие бы выгоды они не получали от своего холуйства, не будут благодарны хозяину.
Разумеется, никаким «контрреволюционным» этот заговор не был. Никому в голову не могло прийти отменить Конституцию, отменить права и свободы, оплаченные такой кровью. Люди просто хотели убрать обезумевшего тирана и его приспешников.

Короче, на заседании Конвента предъявили обвинение и арестовали несколько человек. Неадекватность Робеспьера проявилась и тут. «Республика погибла! Настало царство разбойников!» - подлинные слова тирана после ареста. И ведь наверняка искренне произносил.
Ну, что республика = Робеспьер для него – эти слова главного понтифика «верховного существа» уже не удивляют. Но что, оказывается, весь остальной Конвент – разбойники... Что ж он столько лет выпендривался перед этими разбойниками, с речами выступал, почести, овации и прочий фимиам принимал? Дантону, Демулену, Марии-Антуанетте не постеснялся головы отрубить, а вот этим вот разбойникам ну никак не смог.
К тому времени бардак в Париже достиг того уровня, что каждый творил, что хотел. Несколько неарестованных сторонников Робеспьера собрали толпу и освободили «неподкупного» и его компанию. Вожди решили отсидеться в здании Коммуны. Но толпа тем и отличается от организованных граждан, что не может действовать постоянно.
К ночи толпа рассеялась, граждане же, напротив, организовались и захватили здание Коммуны вместе со всеми, в нем находящимися.
Робеспьер, не моргнув глазом отправлявший тысячи людей на смерть, попытался застрелиться. Ручонка дрогнула, и «неподкупный» раздробил себе челюсть. Робеспьер-младший сиганул в окно, чего-то там себе поломал и убежать не смог. Прочие типа Сен-Жюста и Кутона молча и безропотно сдались.
Назавтра всю эту камарилью в полном соответствии с их же законом (и это было последнее применение данного закона, сразу после этого закон отменили) гильотинировали.
Кровавая вакханалия последних лет остановилась. Настал «термидор».
Конечно, среди пришедших к власти термидорианцев были коррумпированные негодяи (и немало). И народ, пожалуй, лучше жить не стал. Инфляция, спекуляции, народные восстания против голода и нищеты – все это было. Хотя деревня в целом поддержала термидорианцев хотя бы за то, что те отменили реквизиции урожая. И поддерживала все последующие власти, если те не покушались на «землю и волю».

Ну вот, в общем-то, и все о Робеспьере. Окончание его карьеры очень похоже на сказку Чуковского о тараканище. Все боялись это чудовище, но когда в течение 24х часов с ним было покончено, такое впечатление, что это была просто «жидконогая козявочка».
...

[обыватель]

1795 и далее
(послесловие)

Я писал текст с перерывами несколько недель, потому не исключаю некую несвязность (о ненаучности написано в начале). Полагаю, надо сделать некое резюме.

Революции не происходят потому, что некая группа людей (героев или негодяев – неважно) пожелала захватить власть. По указанной причине обычно происходят путчи, чаще всего неудачные («мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе»).
Революция должна созреть в определенных условиях, всякий раз разных. Как старый марксист, в данном случае я полностью разделяю чеканную формулу В.И.Ленина относительно революционной ситуации: «низы не хотят, верхи не могут».
И сценарий развития революции в разных странах обычно один и тот же: выдвигаются относительно умеренные требования, в процессе борьбы требования ужесточаются, прежняя власть терпит крах, в новой власти постоянно идет борьба за власть, наверху оказываются все более жесткие, беспринципные, «отвязные» личности. Затем об-во уже не в силах терпеть господство кровавых временщиков, свергает их. К власти приходят «умеренные», которые останавливают террор, но ровно ничего не могут сделать со всеобщей анархией.
И настает время великого императора.
И неважно, как он называется: лорд-протектор, первый консул или генеральный секретарь. Он восстанавливает ПОРЯДОК. Исходные предреволюционные требования, как правило, уже считаются само собой разумеющейся реальностью, эксцессы любого рода, как минимум, приглушаются. Народ получает стабильность и предсказуемость власти и жизни. Кто-то умный сказал: «на смену Робеспьерам всегда приходят Наполеоны».
В процессе развития революции бывают отклонения, одни этапы проходят быстрее, другие – медленнее. Иной раз крови меньше, иной раз – больше. Но все эти этапы все революции обязательно проходят. Во всех странах, где эти революции бывали или бывают.
Ну вот примерно так, на мой взгляд. Т.е. сплошной исторический материализм.

Казалось бы – при чем здесь Максимилиан Мари-Изидор Робеспьер? Ведь согласно теории истмата не будь его – на его месте был бы кто-нибудь другой, ну, к примеру, Бурдон из Уазы (был такой довольно-таки революционный депутат).
Согласен. Независимо от наличия или отсутствия Макса все так оно и было бы. Возможно, с меньшей или большей кровью, в меньшие или большие сроки.
Но.
Марксизм никогда не отрицает роль личности в истории. И в данном случае именно М.Робеспьер лично виновен в кровавой французской драме. Он был тиран и палач – этим все сказано. А то, что в других условиях он мог быть просто добропорядочным отцом семейства и тихо-мирно прожить жизнь провинциального адвоката – не оправдывает его нисколько.
Как написано в одной из пьес Шварца, правда, несколько по другому поводу: нас всех так учили, но почему ты, скотина, был первым учеником?

[обыватель]

анонс.
В настоящее время сочиняю текст про "революцию" в Нидерландах.

Для интересующихся "а зачем?" ответ:
это очередной приступ графомании. Захотелось накреативить очередную нетленку.

[RuSo]

Ниплохо... 

[обыватель]

об Эйнштейне.

Наверное, все помнят старинную интеллектуальную забаву, показывающую заштампованность мышления: поэт – Пушкин, художник – Репин, физик – Эйнштейн, композитор – Чайковский. Ну что делать, в нас это сидит достаточно глубоко, чуть не на уровне рефлексов.
Так вот, г-да. Пришло время открыть нам глаза.
Дурят нашего брата!
Эйнштейн – не физик!
Точнее – не величайший физик всех времен и народов, как мы привыкли считать. Мало того – он и близко не стоял рядом с действительно великими физиками: Ньютоном, Максвеллом, Ферми и многими другими, известными нам из школьного курса. Причем физики это знают точно, и только простой народ оболванивают.

Вообще-то в сети полно текстов, где разоблачается Эйнштейн, самого разного пошиба. От серьезных профессиональных исследовательских работ до откровенной белиберды, где все док-ва сводятся к одному: Эйнштейн был евреем, поэтому не мог быть великим физиком.

Я же изложу здесь свой взгляд на Эйнштейна, обывательский, если угодно. Как известно, обыватель мало в чем разбирается, но обо всем имеет свое единственно верное мнение.

Когда-то еще в детстве меня заинтересовал один вопрос: почему так получилось, что великий Эйнштейн в 25 лет совершил величайший переворот в физике, а потом 50 лет не создал ничего сколько-нибудь сравнимого с этим? Ну, первое подозрение, естественно, было: я просто не знаю.
Но вот немного подрос, в институте поучился. И убедился в двух вещах:
а) действительно, после 1905-1906 годов А.Эйнштейн лично не опубликовал ничего эпохального. Хотя в соавторстве кое-что было;
б) в истории науки не было аналога Эйнштейну, кроме разве что Э.Галуа. Все великие физики совершали свои гениальные открытия в зрелом возрасте. И тому есть объяснение: до того, как сделать открытие (неважно, теоретическое или экспериментальное) они долго и тщательно изучали науку. Математика – несколько другое дело. И кто знает, что еще открыл бы Галуа, не погибни он столь нелепо в юном (для ученого) возрасте.

Значит, надо повнимательнее посмотреть на историю открытий Эйнштейна.

Ну, босоногое детство пропустим: там ничего примечательного. Кроме разве что... Ну вот вы можете представить себе, чтобы физик в начале ХХ века, после Ньютона, Максвелла, Фарадея – не знает математики? А ведь Альбертик не просто не блистал – он был отмечен учителями как абсолютно не способный к математике и вообще к точным наукам (первое и последнее примечание: я не прошу верить мне на слово, но и ссылок давать не буду, не научный трактат пишу. Сейчас в сети при желании можно найти все).

Ну ладно, с грехом пополам юный Альберт Германович Эйнштейн закончил-таки школу, а потом и цюрихский политехникум. Видимо, в политехникуме он уже немного освоил математику, ибо устроился там же на временную работу преподавателя (злые языки утверждали, что тут не обошлось без деньжат папеньки-бизнесмена. Врут, по-моему, все-таки Эйнштейн никогда не был глупым, и уж в математике уровня политехникума, полагаю, со временем разобрался). Хотя со временем временную работу пришлось оставить.
Короче, стал Альберт Германович работать в бернском патентном бюро. Женился на чертовски умной (соотв. – чертовски некрасивой, как говорят) девушке-математичке из будущей Югославии.
...

[обыватель]

...
И через три года – выстрелил! Вышло пять работ за подписью младшего технического эксперта, которые (и мы точно помним это со времен школы) перевернули всё здание тогдашней физики. Умнейшие и мудрейшие были посрамлены младшим экспертом. Академики ломали голову над проблемой эфира, над опытом Майкельсона – но они были закоснелыми консерваторами. А тут пришла свежая голова...

Ну ладно, хватит пересказывать дифирамбы и прочие мифы, сложившиеся за сотню лет. Лучше рассмотрим чуть попристальнее эти пять работ.

Как вы думаете, кто открыл броуновское движение? Нет, не тот, кто вы подумали, а Броун. Теорию броуновского движения разрабатывал Людвиг Больцман. Не помню, чем он занимался конкретно, но вот помню, что есть такая «постоянная Больцмана». На базе идей г-на Больцмана Мариан Смолуховский провел некий мат. анализ и вывел формулу для описания движения броуновских частиц. Окончательно док-во молекулярной теории на базе мат. аппарата Смолуховского дал Ж.Перрен.
Казалось бы, при чем здесь Эйнштейн? А вот при чем: в 1905 году А.Эйнштейн опубликовал статью, где изложил теорию Больцмана и уравнение Смолуховского. И уравнение стало называться «уравнением Эйнштейна-Смолуховского». (Мало того, в современном учебнике физики это уравнение называют проще: ур-е Эйнштейна. Ловко?) Впрочем, впоследствии, насколько я знаю, великий физик к термодинамике больше не возвращался – нет того эффекта.

В конце XIX века многие ведущие физики были озабочены т.н. «ультрафиолетовой катастрофой» в теории излучения абсолютно черного тела. Собственно, проблему решил Макс Планк в 1900, выдвинув квантовую гипотезу (есть такая, насколько я помню, «постоянная Планка»). Он теоретически доказал взаимосвязь энергии фотонов и длины волны, т.е. создал основы квантовой механики. Теория Планка опиралась, в частности, на экспериментальные исследования фотоэффекта Столетова.
Казалось бы, при чем здесь Эйнштейн? А вот при чем: в 1905 году А.Эйнштейн опубликовал статью, где изложил теорию Планка. Ничего особенного, добросовестно переписанный и переработанный текст, в котором, правда, мелькнула и оригинальная мысль: само излучение существует только в виде фотонов соотв. энергии.
Впрочем, и к этой теме великий физик больше не возвращался, за исключением одного случая в 1919 году, о котором чуть позже.

Вот она, главная работа, главный калибр, т.с.: «К электродинамике движущихся тел». Помню, как я думал: надо же, какой скромный, ведь знал, не мог не знать, что эта статья переворачивает всю физику, фактически выставляет всех знаменитых физиков недалекими догматиками – и эдак скромненько назвал.
Собственно, эта статья и считается обычно заложившей основы теории относительности. Так оно и было бы, если за год до этого Г.Лоренц (тот самый, который «преобразования Лоренца») не создал бы теории, строго удовлетворяющей принципу относительности. Сам Лоренц при этом воспользовался (и сослался на это) принципами относительности, выдвинутыми и обоснованными А.Пуанкаре.
Анри Пуанкаре – вот истинный автор идеи относительности. Именно он еще в конце XIX выдвинул принцип относительности, как всеобщий закон природы, отрицающий всякую возможность наблюдать движение относительно гипотетической среды – эфира. Он же указал на постоянство скорости света в любом направлении. Г.Лоренц в развитие этих идей открыл пространственно-временные преобразования (именно Пуанкаре предложил назвать их преобразованиями Лоренца, и вообще Пуанкаре неоднократно публично и приватно утверждал, что вся заслуга в разработке мат. аппарата теории относительности принадлежит Г.Лоренцу – такие вот были нравы), которые являются основой СТО.
...

[обыватель]

А что же Альберт Германович?

А он добросовестно изложил чужую теорию и чужие формулы. Но добавил и свое – предположил обратимость релятивистских эффектов (сокращение длин, масс и времени). Доказать это утверждение он не смог – Пуанкаре еще не опубликовал инварианты (постоянные) теории и формальный мат. аппарат четырехмерного континуума, так что списать неоткуда было.
Зато долгое время все были уверены, что вот образ часов и их синхронизации на разных отрезках системы отсчета придумал Эйнштейн. Увы, найдены опубликованные работы Пуанкаре, где все это было изложено ранее статьи «К электродинамике движущихся тел».

Четвертая работа. Знаменитая формула E=mC2. Уж она-то однозначно у обывателей связывается с величайшим физиком всех времен и народов.
Но вы-то уже дочитали досюда, потому, видимо, ожидаете разоблачений. Что ж, вот они.
Экспериментально увеличение массы наэлектризованного тела обнаружено Дж.Томсоном в 1881 г. А формулу, связывающую массу и энергию (электромагнитную), предложил О.Хевисайд, впрочем, вид формулы сразу был именно каноническим. Доказал же, что данную формулу следует распространить на все виды энергий Анри Пуанкаре. И опубликовал – в 1900 году.
Альберт же Германович в своей статье добросовестно изложил все это в своей статье, по рассеянности, обычной для большого ученого, не упомянув предшественников. Ему вообще-то сделали тактичное замечание. И через год А.Эйнштейн опубликовал пятую статью, где в общем повторил изложенное, но сослался на то, что док-во принадлежит Пуанкаре.

Ну вот, собственно, и вся история величайшего события в истории физики. Возникают естественные вопросы: почему тогда мир узнал об относительности только из статей Эйнштейна, а не ранее? Откуда все это взял Эйнштейн? Почему молчали физики? И что, Эйнштейн такой дурак, все переписал, а его считают великим физиком? Ну и еще масса обывательских вопросов.
Дело, как я думаю, в том, что свои работы физики публиковали в узкоспециальных журналах и книгах, которые кроме них никто и не читал. А младший эксперт патентного бюро имел доступ к этим журналам. Например, Пуанкаре опубликовал свою работу о принципе относительности в "Revue de Metaphysique et de Morale"(одно название чего стоит) и сообщил об этом коллегам. Или Лоренц в Versuch einer Theorie der elektrischen und optischen Erscheinungen in bewegten Korpern. Leiden. Эйнштейн же опубликовал свои статьи, если не ошибаюсь, в «Анналах физических наук», которые читали гораздо больше людей.
Физики – не молчали. И никогда не считали Эйнштейна дураком. Вот, к примеру, отзыв Пуанкаре о юном физике от 1912 года (ну, не совсем юном): «То, что нас больше всего должно восхищать в нем, это легкость, с которой он приспосабливается к новым концепциям и умеет извлечь из них все следствия». Добавлю от себя: извлечь не только следствия, но и выгоды лично для себя. Заметьте: речь идет не об изобретении новых концепций, не об идеях, которые выдавал бы физический гений всех времен и народов, но всего-навсего о приспособлении к чужим идеям. Действительно гениальный человек, А Пуанкаре, смотрел в корень и весьма проницательно охарактеризовал ловкого дельца от науки.
На самом деле Альберт Германович творчески переработал чужие идеи, добавил кое-какие свои соображения – и предстал перед миром в качестве автора теории относительности. Да и общее соображение: человек, которого весь мир знает, как автора теории относительности, уже по определению не глуп, даже если он и не автор.

Что же было дальше?
Как говорят биографы, с 1907 года А.Эйнштейн начинает упорно трудиться над создание релятивистской теории гравитации, больше известной под названием ОТО (общая теория относительности). В 1915 г. труд был закончен. Говорят, не без помощи математика М.Гроссмана, который помог разобраться в мудреной математике релятивистской теории тяготения, изложенной в работе А.Пуанкаре от 1905 года.
Собственно, Пуанкаре разработал первый вариант теории, т.с., грубое приближение. Основное ур-е гравитационного поля было получено математиком Д.Гильбертом из Германии, окончательно все причесал именно Гроссман. Но автором ОТО считается – догадайтесь, кто?

Ну вот по хронологии подошли к 1919. Этот год примечателен не только наступление деникинцев на Москву вплоть до Орла, но и вручением А.Эйнштейну Нобелевской премии.
Если вы подумали, что Нобелевку Альберт Германович получил за ОТО или хотя бы за СТО, в общем – за теорию относительности, вы глубоко ошиблись. Формулировка: за работы в области фотоэффекта.
Несколько лет назад купил я «детскую энциклопедию по физике» - и был в шоке. Русским по-белому написано там: потому Нобелевский комитет не дал премию за ОТО, что там сидели косные ретрограды, которые несмотря на блестящее подтверждение выводов ОТО астрономическими наблюдениями, не понимали и не признавали революционной теории. Прямо так и написано для детишек. С детства вбивают чушь.
На самом деле комитет именно для того и собрался, чтобы дать премию А.Эйнштейну за ОТО. Но слава Богу, в составе комитета был нобелевский лауреат Г.Лоренц, тот самый (вы можете себе представить, что автор «преобразований Лоренца» не признает ОТО? я – нет). С фактами и документами Лоренц доказал авторство и СТО, и ОТО А.Пуанкаре (умолчав из скромности о своем вкладе), к тому времени покойного. Нобелевки посмертно не дают – но и за чужие открытия тоже. Но раз уж собрались, а весь мир знал, что получены данные, доказывающие, что Эйнштейн – величайший физик всех времен и народов – ну так и дали за что попало. Благо, ни Столетов, ни Смолуховский не возражали, поскольку к тому времени умерли, а Макс Планк уже был Нобелевским лауреатом.

Если вы думаете, что новоиспеченный лауреат почивал на лаврах – вы таки ошибаетесь. Еще в 1917 он начал разрабатывать релятивистскую космологию, о чем было широко известно в физ. кругах. Но у него ничего не вышло. А вышло у А.Фридмана – русского и советского физика, впоследствии лауреата Ленинской премии (посмертно – это же не Нобелевка). Именно он разработал основы современной космологии, т.н. нестационарную модель. Нобелевскому лауреату такая модель в голову не пришла, он предпочитал решать статически – почему категорически был против работы Фридмана, возражал резко и неоднократно. Только после признания модели Фридмана другими авторитетными физиками мэтр скрипя зубами был вынужден согласиться.

Но тут случился знаменитый последний сольвеевский конгресс 1927 года.

[ВЛАД-Z]

Н-да... Воланд с его сеансами с полным разоблачением, похоже, отдыхает. 

[ВЛАД-Z]

Но если с Робеспьером более-менее понятно, то касательно Эйнштейна требуется определённая подготовка, какое-никакое владение предметом в специальном качестве. Обыватель, неужели - владеете предметом? 

[Rara_Avis]

в истории науки не было аналога Эйнштейну, кроме разве что Э.Галуа. Все великие физики совершали свои гениальные открытия в зрелом возрасте. И тому есть объяснение: до того, как сделать открытие (неважно, теоретическое или экспериментальное) они долго и тщательно изучали науку. Математика – несколько другое дело. И кто знает, что еще открыл бы Галуа, не погибни он столь нелепо в юном (для ученого) возрасте.

Не знаю, как у физиков, но с историей математики немного знакома.
Так вот: практически все великие открытия в математике были сделаны людьми до 26 лет. После этого возраста от математика уже не ждут великих потрясений. И это чуть ли не официальная точка зрения.
Так что весьма вероятно, что ничего подобного своей теории групп Эварист Галуа уже никогда бы не создал.

[Rara_Avis]

Причем физики это знают точно, и только простой народ оболванивают.

А кто и с какой целью, можно поинтересоваться?

[Rara_Avis]

. Вот, к примеру, отзыв Пуанкаре о юном физике от 1912 года (ну, не совсем юном): «То, что нас больше всего должно восхищать в нем, это легкость, с которой он приспосабливается к новым концепциям и умеет извлечь из них все следствия». Добавлю от себя: извлечь не только следствия, но и выгоды лично для себя.

Ну это вообще отвал башки - так передергивать.

[обыватель]

Но если с Робеспьером более-менее понятно, то касательно Эйнштейна требуется определённая подготовка, какое-никакое владение предметом в специальном качестве. Обыватель, неужели - владеете предметом? 

как физик - нет. Я инженер.

[обыватель]

А кто и с какой целью, можно поинтересоваться?

всемирный, видите ли, заговор. Глобальный Предиктор влияет. Цели его темны, но явно против нормальных людей.

Как вы думаете, к примеру, уфологи или там астрологи имеют какую-нибудь цель, оболванивая народ, или делают это в искреннем заблуждении? Я лично думаю, что в данном случае сколько человек - столько и целей.

Или вот вспомнился академик Фоменко. Я вот до сих пор не могу понять, с какой целью он морочит людям голову. Но больше склоняюсь  к тому, что умнейший математик вряд ли верит в ту псевдоисторическую белиберду, которую много публикует. Хотя все может быть.

А вот насчет передергивания...
Ну, видите ли, слова А.Пуанкаре я привел без искажений (причем взял их из какой-то юбилейной статьи по случаю какой-то годовщины А.Эйнштейна). А уж как я их понял и интерпретировал - это мое дело, не так ли? Напомню еще раз, что обыватель мало в чем разбирается, но обо всем имеет свое единственно верное мнение.

[обыватель]

Не знаю, как у физиков, но с историей математики немного знакома.
Так вот: практически все великие открытия в математике были сделаны людьми до 26 лет. После этого возраста от математика уже не ждут великих потрясений. И это чуть ли не официальная точка зрения.
Так что весьма вероятно, что ничего подобного своей теории групп Эварист Галуа уже никогда бы не создал.

Н.И.Лобачевский (1793-1856), гениальное открытие Лобачевского, сделанное им независимо от одновременных работ других геометров, было им впервые сжато изложено в феврале 1826 г. в заседании отделения физико-математических наук. При жизни Лобачевского известность доставили ему труды по другим вопросам математики и здесь в некоторых отношениях он предвосхитил позднейшее развитие науки (различение непрерывности и дифференцируемости, слитное изложение планиметрии и стереометрии). Стоит ли говорить, что свои труды он писал практически до самой смерти?

Л.Эйлер (1707-1783), его научные работы колоссальной важности: »Введение в анализ бесконечных» (1748 г.), «Морская наука» (1749 г.), «Теория движения луны» (1753 г.), «Наставление по дифференциальному исчислению» (1755г.).

Рене Декарт ((1596 - 1650).  Его главные сочинения - "Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках" (1637, рус. пер. 1953), "Размышления о первой философии..." (1641, рус. пер. 1950), "Начала философии" (1644, рус. пер. 1950). В 1649 по приглашению шведской королевы Кристины переселился в Стокгольм, где вскоре умер.

Исаак Ньютон Sir Isaac Newton (1643-1727)
В 1687 он опубликовал свой грандиозный труд "Математические начала натуральной философии" (кратко -"Начала").

Дальше мне просто лень перечислять. ССылок не даю ввиду общеизвестности приведенных сведений.

Коротко моя мысль: нет и не может быть некоей "чуть ли не официальной точки зрения" на зависимость продуктивности математика от его возраста. Да, действительно, многие математики показали свои незаурядные способности еще в юном возрасте. Но главные труды своей жизни они создавали обычно в более зрелом возрасте. А уж проодуктивно трудились обычно вплоть до смерти (хотя и исключения бывали).

Не понял, какое отношение это имеет к Альберту Германовичу?

[Rara_Avis]

Стоит ли говорить, что свои труды он писал практически до самой смерти?

Стоит ли объяснять разницу между "написанием труда" и открытием? И между временем когда работа была выполнена и когда опубликована?

Разумеется, продуктивно трудиться выдающийся математик будет до самой смерти, но вот совершить революционный прорыв в математике удается обычно лишь очень молодым людям. Я говорю не о любых работах, а именно о таких, которые произвели переворот в фундаментальной науке.
К Эйнштейну это, действительно, не имеет никакого отношения, а имеет отношение к Галуа, которого вы зачем-то упомянули в своей статье.